Кстати, есть еще одна важная деталь, которая доставила Романцеву немало головной боли. Выяснилось, причем благодаря любезной подсказке самой Ларисы, — а больше попросту не было откуда узнать, — что она, то есть Лариса Сергеевна, является родственницей Стоуна. Родная дочь двоюродного брата Карпинского-Стоуна, который в конце восьмидесятых и начале девяностых занимал должность начальника Восьмого управления МВД, отвечающего за охрану различных объектов специального назначения…
Папа Ларисы, если этой информации вообще можно верить, погиб осенью 92-го под Новосибирском в результате падения вертолета, на котором он с группой сотрудников летел на один из местных объектов. Лариса Сергеевна, опять же, если принимать на веру ее рассказ, едва не погибла примерно в это же время, когда по неустановленной причине взорвался один из корпусов секретного объекта Спецотдела, в котором находилась возглавляемая ею экспериментальная лаборатория — одна из трех, где велись работы по исследованию различных видов мутаций, от микроорганизмов до людей включительно.
Спасло ее лишь то, что буквально накануне событий, сильно смахивающих на диверсию, молодого доктора наук отправили на стажировку в Штаты — официально упраздненный, но все еще функционирующий Спецотдел на тот момент успел-таки кое-где внедриться во «вражескую» среду. Лариса, понятное дело, не могла не сообразить, что дело пахнет паленым и что какие-то силы, присвоив себе самые важные секретные наработки, исподтишка «зачищают» остальных мало-мальски сведущих в таких вопросах товарищей. Тем более что Спецотдел фактически самоликвидировался, а ключевые сотрудники, державшие в руках многие тайные нити, стали эдак дружненько перебираться на тот свет… Сама ли она догадалась, ведь умная и толковая женщина, подсказал ли ей верный ход ушлый и расторопный дядя, но Лариса пошла на пластическую операцию, которую ей сделали в одной закрытой швейцарской клинике, а затем целиком сменила биографию — впоследствии она проделывала этот трюк несколько раз.
Третий, и последний, из тех, кто нынче проживает на территории России, — это, конечно же… Феликс Ураев. Правда, он в эти дела влез лишь на рубеже восьмидесятых и девяностых, но все же…
Может… Стоун сам затеял всю эту историю с «ультиматумом», если даже не самолично, то при помощи своего ближнего окружения смоделировав ситуацию, которую сейчас называют «проблемой Аваддона»… Опять же, почему нет? Стоит только взять под «мозговой контроль» пару-тройку таких влиятельнейших личностей, как те же Сатер и Кеннет, и уже ничто не помешает глубокому внедрению в ряды американской элиты…