Агасфер. Том 2 (Сю) - страница 12

Целый хор подхватил:

— Да, да, похитим ее!

— Жак, войди сюда один, — сказала Королева, игнорируя эти крики.

А затем, величественно обратись к толпе, она прибавила:

— Через десять минут я приду к вам и тогда чертовски кутнем!

— Да здравствует Королева Вакханок! — провозгласил Дюмулен, потрясая своей трещоткой, и пошел обратно со всей депутацией, пока Голыш входил в кабинет.

— Вот моя милая сестра, Жак! — сказала Сефиза.

— Очень рад познакомиться с вами, — сердечно произнес Жак, — и вдвойне рад, потому что вы можете рассказать мне о моем товарище Агриколе… С тех пор, как я разыгрываю миллионера, мы не виделись ни разу. Но я очень его люблю, славного, хорошего друга… Вы живете в том же доме?.. Как он поживает?

— Увы, месье, его семью постигло большое горе: он в тюрьме.

— В тюрьме! — воскликнула Сефиза.

— Агриколь в тюрьме? Он? За что же? — с удивлением спросил Жак.

— Да за незначительный политический поступок. Мы даже надеялись, что его выпустят на поруки.

— Конечно… Надо внести пятьсот франков, я знаю! — сказал Голыш.

— К несчастью, это невозможно: та особа, на которую мы рассчитывали…

Королева Вакханок прервала речь Горбуньи, сказав Голышу:

— Слышишь?.. Агриколь в тюрьме… из-за пятисот франков!..

— Конечно, слышу и понимаю, черт возьми, — незачем мне и знаки делать! Экий славный парень, он ведь содержит мать!

— Да, месье! Еще грустнее, что это случилось теперь, когда вернулся из России его отец, а мать…

— Вот, мадемуазель, возьмите, пожалуйста, — прервал Горбунью Жак, протягивая ей кошелек. — Здесь все, что у меня осталось: двадцать пять или тридцать наполеондоров; трудно и придумать лучшее употребление для этих денег, чем выручить из беды товарища. У нас же здесь все оплачено вперед. Отдайте эти деньги отцу Агриколя: он внесет их, и завтра Агриколь будет в кузнице; пусть он там поработает за мое здоровье.

— Жак, поцелуй меня сейчас же! — воскликнула Сефиза.

— И сейчас, и потом, и всегда! — весело воскликнул Голыш, целуя Сефизу.

Горбунья с минуту колебалась. Но потом, сообразив, что эти деньги будут брошены на какое-нибудь безумство, а теперь они могут вернуть жизнь и надежду семье Агриколя, она решилась воспользоваться ими, учитывая, что через некоторое время залог все равно вернут, и тогда пятьсот франков очень пригодятся Жаку. С глазами, полными слез, она приняла кошелек и сказала:

— Благодарю вас, месье Жак, вы очень добры и великодушны. По крайней мере, несчастный отец Агриколя хоть этим утешится в своем жестоком горе… Еще раз спасибо, большое спасибо!

— Не за что, мадемуазель, деньги должны же служить для чего-нибудь, для меня или для другого, не все ли равно?