В дверь постучались.
— Войдите.
Вошел хозяин кабака.
— Там пришел какой-то молодой человек; его зовут господин Оливье, и он спрашивает г-на Морока.
— Морок — это я. Позовите его сюда.
Хозяин вышел.
— Это один из наших… Но отчего он один? — проговорил Морок, и на его суровом лице выразилось разочарование. — Это меня крайне удивляет… Я ожидал многих… Вы не знакомы с ним?
— Оливье… блондин?.. кажется, знаю.
— Сейчас увидим. Вот и он.
Действительно, в комнату вошел высокий молодой человек с открытым, смелым и умным лицом.
— Батюшки… Голыш!.. — воскликнул он при виде собутыльника Морока.
— Он самый! Давненько мы с тобой, Оливье, не видались.
— Очень просто… работаем в разных местах…
— Но вы один? — спросил Морок и, указав на Голыша, прибавил: — При нем говорить можно… он из наших. Отчего вы один?
— Я пришел один, но от имени всех.
— А! — воскликнул Морок с облегчением. — Они соглашаются?
— Они отказываются… и я также.
— Как, черт возьми, отказываются? Что у них, женские головы что ли? — яростно стиснув зубы, проговорил Морок.
— Вы сперва выслушайте, — холодно отвечал Оливье. — Мы получили ваши письма, видели вашего агента, узнали, что действительно у него есть связи с тайными обществами, где мы кое-кого знаем…
— Ну, так чего же колебаться?
— Во-первых, нам неизвестно, готовы ли эти общества к движению.
— Я вам это говорю.
— Он… говорит… я… тоже… — бормотал Голыш. — Идем, идем сквозь пушек гром!
— Этого мало… — продолжал Оливье. — Кроме того, мы поразмыслили. В течение недели мнения разделились… еще вчера были сильные споры… но сегодня утром нас позвал дядя Симон и после долгой беседы всех убедил… Мы подождем… Если что начнется… ну, тогда посмотрим…
— Это ваше последнее слово?
— Это наше последнее слово.
— Тише! — воскликнул Голыш, покачиваясь на ногах, но все-таки прислушиваясь. — Кричат… как будто целая толпа…
Действительно, послышался шум, вначале глухой, но возраставший с каждым мгновением и сделавшийся в конце концов ужасным.
— Что это такое? — спросил удивленный Оливье.
— Теперь я вспомнил, — начал Морок, мрачно улыбаясь. — Хозяин говорил мне, что в этой местности народ очень озлоблен против фабрики. Если бы вы и ваши товарищи, на которых я рассчитывал, отделились от других, эти люди, начинающие рычать, были бы за вас, а не против вас, как теперь!
— Так это свидание было ловушкой, чтобы вооружить рабочих господина Гарди друг против друга? — воскликнул Оливье. — Что же, вы думали, что мы соединимся с теми, кого натравливают на фабрику, и что…
Молодой человек не смог продолжать. Страшный взрыв проклятий, криков и свистков потряс стены кабака.