— Вот они! — воскликнул в этот момент Ортега, протянув руку к низко нависшим тучам.
Военные корабли дуглариан вынырнули из облачного покрова и стали быстро снижаться. Десять.., двадцать… пятьдесят… сто. Более двухсот боевых кораблей образовали гигантский зонтик над посадочной площадкой, зависнув в воздухе на высоте около двух миль.
— Корабль солариан — командующему дугларианским флотом… Корабль Крепости Сол — дугларианам… — начал вызывать противника Линго. — Мы готовы к взлету. Направление и скорость — как было договорено.
— Сообщение получено. Взлет разрешен, — раздалось в динамиках.
Линго тронул рукоять управления Силовым Полем. Корабль легко и плавно оторвался от поверхности астропорта и стал медленно набирать высоту. Армада дугларианских кораблей над ним пришла в движение и так же медленно стала уходить вверх, сохраняя между собой и кораблем солариан постоянное расстояние в две тысячи футов. Покинув атмосферу и развив достаточную скорость, флот дуглариан произвел перестроение, приняв форму огромной вогнутой полусферы, обращенной своей вогнутостью вперед. Корабль солариан занял позицию точно по оси центра сферы, несколько впереди от воображаемой плоскости сечения. Такая позиция обеспечивала ему мгновенный отрыв от флота противника даже при незначительном усорении. В то же время малейшее замедление скорости полета ставило корабль солариан под немедленный удар силового поля дугларианского флота.
Постепенно наращивая ускорение, корабль все дальше и дальше уходил от планеты в сопровождении внушительного эскорта, строго соблюдавшего расстояние.
Глядя на экраны внешнего обзора, Палмер увидел удручающую картину, так знакомую ему по недавним сражениям с неприятелем. Экраны всех направлений, кроме одного, были заполнены изображениями вражеских кораблей. Ему подумалось, что он видит СИЛУ в ее самом чистом виде, СИЛУ, сулящую СМЕРТЬ.
«Как бы храбры и ловки ни были солариане, на этот раз нам не выкрутиться», с горечью подумал он. Его охватило чувство глубокого сожаления. Он вспомнил ощущение дружеской поддержки и товарищества, ту атмосферу полного и безграничного доверия друг к другу, воцарившуюся на корабле во время их полета к Дуглаари. Ему доставило болезненное удовлетворение думать о тех днях, как о канувших в безвременную Лету, мысленно прочесть им эпитафию. Его ощущение сейчас было схоже с тем, что испытывает подросток, внезапно открывший для себя, что его отец, до этого бывший для него образцом верности и непогрешимости во всем, оказался таким же, как и многие другие вокруг него.