— Вы не поверите... Но прежде чем я вам скажу об этом, обязан вас предупредить: вы должны профильтровать все, что вам известно... Вы будете счастливы, если проснетесь в своем жилище живыми и невредимыми. — Я сделал паузу, чтобы дать им возможность получше переварить мои слова, потом сообщил: — Агрунски располагает возможностью взорвать мир. Он устроил в нашей системе ракетной обороны отвод, дающий ему возможность в любой момент пустить ее в ход. Он может нажать кнопку, когда только захочет. Если мы его не найдем прежде, чем он примет решение, мы пропали... Все.
Смалл проглотил слюну. Вестер продолжал сидеть неподвижно, глядя на свои руки.
— Луи любил говорить о принадлежащем ему поместье, — начал Смалл.
Ну вот, мы почти у цели. Мои руки сжались, затылок до боли напрягся.
— Но он не был откровенен, — сказал Смалл.
— Это поместье... где?
Смалл с жалким видом покачал головой, и снова его взгляд устремился за помощью к Вестеру, который, казалось, еще больше вжался в кресло.
— Мы говорили о нем. Луи приобрел какое-то рыбное местечко, за которым смотрит некий Вакс... Луи любит рыбу. Он говорил, что нашел именно то, что ему нужно: место, где он может размышлять, обдумывать то, что он называл своими проблемами.
— И вы не знаете, где находится это место?
— Нет. Мы обошли всех агентов по продаже недвижимости в городе и несколько человек, с которыми Луи был более или менее знаком... Ничего... Мы даже пытались найти это рыбное место и этого Вакса... но безрезультатно.
Все исчезло как дым! И вместе с тем это где-то тут, совсем близко... У меня появилось ощущение, что мне достаточно протянуть руку и сжать пальцы, но все тут же удалилось на тысячи километров...
Во всяком случае, Агрунски говорил. Он ведь мог сказать и другое... Боже мой! Хоть бы они еще что-нибудь вспомнили!
— Он часто упоминал об этом месте отдыха?
Ответил Вестер:
— Мне два раза... и оба раза... когда... когда чувствовал себя неважно...
— Как будто нуждался в подбадривании?
— Да.
Я посмотрел на Смалла:
— А вам?
— Несколько раз, но походя, как замечание. Странно с его стороны, между прочим.
— Почему?
— Потому что его проблемы, в принципе, не могли решаться в одиночестве. Его работа требовала обширных лабораторий, большого количества специального материала и множества техников для выполнения второстепенных работ.
— Без сомнения, но он был одиночка.
— В социальном смысле да, но профессионально это было невозможно.
— И вы больше ничего не помните? Может, какие-то слова, жесты, поступки, которые помогли бы определить место его отдыха?