— Во всех, кроме вас. Вопрос идет о национальном интересе. Мы не можем позволить себе ни малейшего промаха. Ясно?
Я повесил трубку. Мне было тошно. Ему совершенно наплевать на меня. Все, чего они жаждут, — это помешать организации Мартина Грейди преуспеть в этом деле и таким образом иметь возможность действовать с позиции силы.
Они мечтают видеть нас битыми и поэтому стараются нас обскакать.
Однако пройдет час, прежде чем люди Рэндольфа наводнят сектор, и если кому-нибудь из них будет поручено захватить меня, то ему придется бежать.
* * *
Из отеля «Сэнд дюн», где я до сих пор проживал, я позвонил Дэйву и назначил ему свидание перед домом полиции, куда потом и отправился под дождем.
Хардекер мрачно посмотрел на меня:
— Вы немного надоедливы, Мэнн.
— Мне уже говорили об этом.
— Чего же вы еще хотите?
— Чтобы вы организовали наблюдение за Винцентом Смаллом и Вестером и охраняли их.
— А что там такое?
— На них может быть совершено нападение. Прикройте все подходы и держите машину наготове.
— Больше ничего?
— Только это.
Он выдал бледную улыбку:
— Не знаю почему, но я симпатизирую вам, Мэнн. Вы забиваете мне голову, но, по крайней мере, вносите остроту в мое существование... Согласен, я отправлю людей... Полагаю, вы не можете ничего мне объяснить?
— Верно.
— И никто не должен знать почему?
Я кивнул.
— Черт возьми! Я все больше думаю, что мне приходится играть здесь в жмурки!
— Никто так не думает.
— Знаю, но, тем не менее, у меня такое ощущение. — Хардекер откинулся в кресле, взял со стола два листа бумаги и протянул их мне. — Мы ведь не совсем идиоты, Мэнн. У меня для вас есть сведения... Об Агрунски. Знаете, имея по соседству ракетную базу, мы вынуждены работать со Службой безопасности — наблюдения, определения...
Я ждал. Указав на листки, он объяснил:
— Этот рапорт совершенно конфиденциальный. Никакая служба о нем не знает, и все тщательно проверено.
— Расскажите.
— Агрунски был холостяком и очень умеренным человеком. Ни алкоголя, ни женщин. Во всяком случае, только в случае необходимости, и тогда он обращался к профессионалкам. За тринадцать месяцев — всего шесть встреч с девушками. Вы должны знать, что мы не покровительствуем проституции, но смотрим на такие вещи реально. И мы использовали двух девиц. Они нас известили, а мы поместили в их комнатах микрофоны. Агрунски мог сделать признание и стать опасным...
— Он говорил что-нибудь?
— Нет, просто акт гигиены... Ничего другого с его стороны... И еще Агрунски также видели с одной женщиной, неизвестной. Два обеда вдвоем, один поход в кино. Больше ничего.