– Это дерьмо становится дорогим, – сказал он.
– Да-а. Сколько ты отдал?
– Шестьдесят баксов.
– За четверть?
Рэнди пожал плечами.
Берни присвистнул:
– Ну, старик, это хотя бы хорошее дерьмо?
– Самое лучшее. Посмотри… Почки.
Рэнди открыл мешочек.
Берни наклонился посмотреть поближе и сказал:
– Почки… у-у, как ты сумел?
Все знали, что лучше почек ничего не бывает: ни листья, ни стебли, ни семена. Их можно плотно набивать и иметь такой кайф всего от нескольких затяжек!
Рэнди набил свою трубку, с сожалением вспоминая время, когда можно было оторвать кусочек папиросной бумаги, свернуть цигарку, которой хватило было на несколько человек, и передавать ее по кругу. Он один раз видел парня, который мог скрутить такую одной рукой. Он и сам пробовал так делать дома, но больше рассыпал, чем закрутил. Поэтому он научился это искусно делать двумя руками, что само по себе уже считалось шиком среди тех, кто курил травку.
Рэнди зажег спичку. В трубке было меньше, чем в наперстке. Он закурил ее, глубоко затянулся и держал дым в легких, пока им не стало жарко. Выдохнул, закашлялся и снова наполнил трубку.
– Хочешь, Берни?
Берни затянулся, тоже закашлялся. Комнату заполнил запах жженого…
После двух затяжек Рэнди получил то, что хотел: по Телу пробежал сладкий холодок, он погрузился в медленно накатывающее желанное полузабытье. Все прекрасно по другую сторону аквариума. Свет вспыхивал, как каскад метеоритов, которые падают десять лет. Где-то вдалеке кто-то время от времени кашлял, и звук этого кашля расплывался по длинному коридору, как по бетонному подземному переходу. Но главным ощущением стала музыка, она стала объемной, зримой, расширяла поры тела, проникала в корни волос, пальцы.
В сознании складывались слова. Они приобретали вес и форму – грациозные, манящие.
– Я встретил девушку, – сказал Рэнди. – Я тебе уже об этом говорил?
Казалось, что он произнес это уже час назад. Но вот только сейчас эти витающие в воздухе слова осели на собаке Бине, медленно всколыхнув ее красную шерсть, и пес, ощутив беспокойство, перевернулся на спину, подняв кверху лапы и закрыв глаза.
– Какую девушку?
– Марианну. Слышишь, имя какое?.. Марианна. Кто сейчас называет детей Марианнами?
– Кто эта Марианна?
– Марианна Пэдгетт. Я обедал в их доме. Лиза выходит замуж за ее брата.
На диване сопел Бин, его губы дрожали. Рэнди не мог оторвать глаз от этой красоты: собачьи губы, черные снаружи, розовые внутри, двигающиеся в ритме легкого храпа.
– Она меня испугалась.
– Почему?
– Потому что она хорошая девушка.
Он почувствовал жажду, непереносимую, очень сильную, как и все другие ощущения.