— Вы понимаете, Эстер Кира, что если вы сядете здесь, — сказал ей Мурроу О'Флахерти, — то мы не сможем защитить ваш дом и семью, когда толпа ворвется через парадную дверь.
— Капитан, если толпа ворвется, до того как появятся люди султана, чтобы спасти нас, тогда мы обречены независимо оттого, где мы находимся, — ответила она. — Я не доставлю этим животным удовольствия рыскать по всему дому, чтобы убить нас. Если они намерены убить нас, пусть убьют здесь и немедленно. Возможно, когда их жажда крови будет частично удовлетворена, они пощадят детей. Это лучшее, на что я надеюсь. Но вы и ваши люди поступите умно, если останетесь в моей комнате. К тому времени, как толпа доберется до вас, их первая страсть к убийству будет утолена. Вы сможете объяснить, кто вы, и спасти себя.
— Мы не привыкли, Эстер Кира, ни спасаться бегством от опасности, ни бросать друзей в беде, — ответила Валентина, опередив кузена.
— Вы умрете при первом же нападении, — заволновалась старуха.
— Мы, англичане, не боимся смотреть смерти в глаза, Эстер Кира. Наша история полна примеров доблести. Мы никогда не спасались бегством от ангела смерти, — ответила Валентина. Она взяла старуху за руки, а Патрик ласково положил руку ей на плечо.
— У тебя, как и у твоей матери, есть чувство справедливости, дочь Марджаллы, — сказала старая женщина и пожала руку Валентины. — Пусть Яхве защитит нас всех и сжалится над нами в этот трудный час.
В комнату вошла плачущая служанка и, заламывая руки, опустилась на колени перед Эстер Кира.
— Простите меня, милостивая госпожа, за плохие вести, что я приношу вашей семье, — рыдала она.
— Ты прощена, — угрюмо сказала Эстер Кира.
— Хагар умерла в родах, а ее ребенок, мальчик, родился мертвым, пуповина обмоталась вокруг шеи.
Сараи, Руфь и Шоханна заплакали, прижавшись к своим мужьям. У всех них была такая чудесная жизнь. Казалось немыслимым, что одна из них умерла.
Вздохнув, Эстер Кира покачала головой.
— Это очень плохое предзнаменование. — тихо сказала она. — Яхве высказался очень ясно. Мы наверняка обречены.
Раздался громкий треск раскалывающегося дерева, и огромные ворота стали поддаваться перед яростью атакующих. А потом толпа ворвалась во двор, разбрасывая все на своем пути, перелезая через телеги и паланкины, нагроможденные, чтобы перегородить им путь, их голоса слились в единый убийственный вой, когда они начали колотить в толстые двойные двери главного входа. В саду снова и снова раздавались ружейные выстрелы.
Вбежал Том Эшберн, крича:
— Дело безнадежно! У нас почти кончился порох. Когда он кончится совсем, нам нечем будет сдерживать этих ублюдков, которые перелезают через стены.