— Но ты его не любишь, — возразила Эстер Кира.
— Люблю, но не так, как Конна, — тихо ответила Эйден, понимая, что старая женщина никому не расскажет об этом разговоре. Как хорошо, что у тебя есть кто-то, кому можно доверять. В отношении Hyp У Бану и Сафии у нее не было такого чувства, хотя она радовалась дружбе с ними. Эстер Кира кивнула.
— Ты смирилась, дитя мое, и это хорошо. За свою долгую жизнь я видела много женщин из Западной Европы, которые попадали в этот мир и оказывались совершенно неприспособленными к нему. Самыми счастливыми становились те, кто смирился со своей судьбой и преуспел в этой жизни. Некоторые, как Сафия, достигли власти. Ты еще молода и поймешь, что страсть мимолетна и туманна. Что прошло, то прошло. Осталось позади. У тебя были дети?
— Нет. Мы были женаты недолго.
— Значит, все, что ты потеряла, — всего лишь мужчина, а их, ты это поймешь, дитя мое, очень легко заменить. Так же легко, как, по их мнению, можно заменить нас, что, конечно, совершенно не правильно. — Она плутовски усмехнулась. — Мужчины думают, что миром правят они, но ведь это не так, правда? Я вспоминаю мою дорогую Киру Хафиз, с которой дружила в юности. Помню, как она управляла своим любимым мужем, султаном Селимом I, о чем он даже не подозревал. Когда трон перешел к ее сыну, она тоже руководила им. Она допустила только одну ошибку.
— Какую же? — Эйден нравились воспоминания словоохотливой старухи.
— У султана Сулеймана была только одна любимица, Гюльбихар, Весенняя Роза, — принцесса из Багдада. У них родился один ребенок, сын, но моей дорогой Кире не терпелось вмешаться. Она сделала так, что ее сын соблазнился русской рабыней Хурремой, Хохотушкой. Султана Сулеймана тянуло к Хурреме, как мотылька тянет на свет. Он увлекся ею, не мог ею насытиться. Это был конец Гюльбихар. На смертном одре моя дорогая Кира сожалела о том, что вмешалась. Ее сьюа, султана, нельзя было оторвать от юбки Хурремы так же, как и от юбки Гюльбихар. Других женщин он не признавал. В конце концов получилось так, что она просто заменила одну фаворитку на другую.
— Это напоминает отношения Hyp У Бану и Сафии, — заметила Эйден.
— Конечно, — согласилась Эстер Кира, — но разница все же есть. Действительно, много лет султан Мюрад любил только Сафию, но он мужчина необыкновенно чувственный, и его мать поняла это. Я не могу сказать, что намерения валиды благородны, это было бы не правдой, но она предпочла, чтобы свою энергию он расходовал в гареме, а не на какой-нибудь разрушительной войне. Султан, однако, предложение матери принял чересчур охотно. Хотя по утрам он занимается делами, встречается с людьми искусства, учеными, все остальное время отдано гарему. Дети у него рождаются в угрожающем количестве. Не проходит двух-трех месяцев, чтобы какая-нибудь из его женщин не родила. Теперь совершенно ясно, что это: