Повелитель открыл маленькую дверь, пригласил Люсинду в дом и шагнул к лестнице.
— Надеюсь, вы найдете свои покои куда более удобными, чем ту каморку, где пришлось провести сегодняшний день.
— Где же ваши слуги? — осведомилась она.
— У меня их немного, и, прежде чем приметесь допрашивать меня, говорю сразу: все они приучены к здешним порядкам. Мало того, помогают мне в моих трудах.
— Вы так и не снимете маску, сэр?
— Нет. Мы еще можем встретиться в свете. Не хочу смущать ни вас, Люсинда, ни вашего мужа.
Он открыл вторую дверь, и они оказались в большой спальне, отделанной панелями. Широкое окно-эркер выходило в сад. Створные переплеты были освинцованы. К облегчению Люсинды, у одной стены возвышался огромный камин. Посреди комнаты стояла кровать с красным бархатным балдахином. У противоположной стены стоял комод.
— Где же будет спать Полли? — удивилась женщина.
— Рядом есть маленький чулан, где вполне поместится ваша горничная. Впрочем, уверен, что немало ночей она проведет в чужих постелях.
— В том числе и в вашей? — уничтожающе усмехнулась Люсинда.
Повелитель рассмеялся:
— Нет, мое сокровище. Кто же будет учить вас искусству покорности? По ночам я буду охранять ваш сон.
— Мне нужна ванна, — потребовала Люсинда. — Я вся липкая от вашего пота и соков, сэр.
— Разумеется, — учтиво кивнул он. — Я немедленно прикажу слугам все приготовить. Они в полном вашем распоряжении, особенно когда Полли будет занята в другом месте. Мне нужно вернуться в амфитеатр и проверить, пришли ли деревенские девушки и все ли в порядке.
Он поклонился и вышел, оставив Люсинду голой и донельзя рассерженной. Дрожа от холода и гнева, она огляделась. Но тут дверь приоткрылась, и Люсинда в отчаянии поискала глазами что-то, чем можно было бы прикрыться. Однако на кровати не было даже покрывала. На пороге появился лакей в распахнутой на груди ливрее и белом парике. Поспешив к камину, он немедленно зажег сложенные там дрова, поднялся и улыбнулся Люсинде, пытавшейся отступить за прикроватные занавески.
— Ванну сейчас принесут, миледи, — с поклоном сообщил он. — Какие духи вы предпочитаете?
— Лаванду, — выдавила Люсинда.
— Прекрасно, миледи. Меня зовут Джон. Мне и моим собратьям приказано прислуживать вам. А вот и ванна. Возможно, она несколько старомодна, но мы сумеем угодить вам и вымыть такую знатную госпожу.
— Я вполне способна вымыться сама! — надменно обронила Люсинда.
— У нас приказ, миледи, — тихо объяснил Джон.
Люсинда молча ждала, пока два других лакея наполняли водой круглый дубовый чан. Джон на несколько минут исчез и вернулся с флакончиком, содержимое которого вылил в ванну. По комнате распространился запах лаванды. Он с улыбкой протянул руку Люсинде, пока остальные хлопотали, развешивая перед огнем полотенца. Люсинде ничего иного не оставалось, как принять предложенную руку и сесть в чан. Джон заколол ей волосы на затылке и взял большую губку. Намылив ее куском твердого мыла, он стал тереть спину леди Люсинды и поливать теплой водой. Другой лакей вложил в ее руку рюмку с ароматным ликером.