— Почему она не голая? — вскинулся герцог Рексфорд.
— Да, и, кстати, где «Укротитель девиц»? — вторил лорд Бертрам.
— Выслушайте меня, милорды, — начал Повелитель. — Ранее вы привозили мне женщин низкого происхождения. Я усмирял их для вас, и вы развлекались, сколько душе угодно. Никогда еще я вас не подводил. Но эта женщина, однако, истинная леди. И хотя я укротил и ее, не думаю, что стоит позорить ее перед всем нашим клубом.
— Почему бы нет? — удивился маркиз Харгрейв.
— Все ли вы надеетесь, что леди Люсинда изберет вас в мужья, милорды?
— Да! — хором воскликнули все трое.
— Неужели тот, на кого падет жребий, станет спокойно жить с сознанием того, что двое остальных поимели ее при всех друзьях и сливках столичного общества? Или счастливец намеревается всю жизнь держать жену в деревне? А если ее первое дитя родится через девять месяцев после свадьбы? Сможет ли джентльмен с уверенностью сказать, что ребенок от него?!
— Но вы пользовались ею сколько хотели, — раздраженно заметил герцог Рексфорд.
— Это верно, милорд, но вы не знаете ни меня, ни моего имени, а кроме того, я принимал все необходимые предосторожности. Только одному из вас известно, кто я. Доведись вам встретить меня в «Уайтсе» или на балу, вы не узнаете Повелителя. Зато можете перечислить всех членов клубов «Ученики дьявола» или «Клуба адского пламени». Если вы все трое публично изнасилуете леди Люсинду, сплетен не остановить и злым языкам не помешать. Репутация леди, как, впрочем, и ее мужа, будет погублена. Вы, разумеется, этого не хотите.
Позвольте предложить вам иной выход. Вы уже сумели отомстить леди Люсинде. Пятнадцатого ноября графиня Уитли дает первый бал в честь окончания охотничьего сезона. Мы все там будем. Леди Люсинда обещала мне, что на этом балу ее брат, епископ Уэллингтонский, объявит о помолвке. А тем временем она согласилась принимать вас в своем лондонском доме на Трейли-сквер, номер три. Я готов поверить леди на слово и думаю, все последуют моему примеру. Никто, кроме «Учеников дьявола», не узнает, что последние три месяца она была здесь, а не в Ирландии, с сестрой. Что же до вас, джентльмены, вы, разумеется, будете молчать из страха перед женами, дочерьми, сестрами, матерями и любовницами, которые могут узнать о ваших сладострастных проказах, и уж тогда беды не миновать.
Итак, джентльмены, согласны вы пожертвовать немедленным наслаждением ради вас же самих?
— Я хочу слышать подтверждение из уст самой леди, — вмешался лорд Бертрам.
— Сокровище мое, — попросил Повелитель, — не дадите ли лордам слово, что объявите о помолвке на балу графини Уитли?