— Ты тоже поедешь? — спросила Уинн Несту.
— Да, я должна. Я обязана увидеть конец всему этому и убедиться, что Брайс уже никогда не сможет никому из нас навредить.
В тот вечер Мейдок и Уинн уединились в повозке, в которой приехали в Гарнок. Она была поставлена во дворе в стороне от дома. Освобожденная от вещей, она оказалась довольно просторной. На доски был положен матрас, набитый луговой травой и душистым клевером, поверх него перина и несколько овечьих шкур. Отбеленное полотно, закрывающее повозку сверху и по бокам, полностью укрывало их от любопытных взоров. Они лежали обнаженные, лаская друг друга.
— Ты восхитительна, — тихо прорычал он, покусывая плавный изгиб ее бедра.
— Плутишка! — И она игриво шлепнула мужа. — Разве я тебя недостаточно кормлю, что ты пытаешься съесть еще и меня?
— Я люблю угощаться тобой, — тихо прошептал он. Потом он перевернул ее на спину и, вылив из кубка немного вина ей на живот, начал слизывать его языком. — Я пьян от желания, Уинн.
— И такой же грубый, как жеребец.
Ее сердце отбивало бешеный ритм. Как она его любила!
— Да, — признал он и, перекатившись на спину, попросил ее:
— Полюби меня, дорогая! Мне нужно почувствовать твои губы.
Приподнявшись на бок, Уинн посмотрела на распростертого мужа, его налитое кровью твердое естество взметнулось вверх. Она наклонилась и потерлась о него щекой, потом поцеловала рубиновый кончик, высунув язычок, начала нежно водить им по гладкой поверхности головки, при этом крепко сжимая его пальцами.
Он простонал от удовольствия, когда она взяла его в рот, наслаждаясь от теплого соприкосновения ее языка.
— О Господи! — внезапно воскликнул он. — Моя страсть к тебе, моя красивая жена, вот-вот прорвется!
Отпустив его, она подняла голову и посмотрела ему в глаза.
— Я еще не ощущаю желания, — честно призналась она. — Какие вы, мужчины, быстрые, подогретые собственным вожделением и, несомненно, вином. Мы, женщины, возбуждаемся не так быстро. Увы, хотя я доставлю тебе все удовольствия, какие только смогу, Мейдок, мой дорогой господин, я не готова ответить на твою неистовую удивительную страсть.
«Какая из моих прежних женщин могла сделать такое честное признание», — думал он. Другие мужчины, он знал, разгневались бы от такого отказа жены немедленно удовлетворить их желание, с ними никогда не могло произойти такого. Протянув руку, он стал ласкать ее полные груди, висящие над ним, как две луны. Видя, как удовольствие постепенно отражается в ее глазах, он слегка улыбнулся. Его всегда восхищала в Уинн ее восторженная готовность заниматься любовью. Подняв голову, он стал облизывать ее соски, играя с чувствительной розовато-бежевой плотью до тех пор, пока они не сжались. Она зажмурилась от удовольствия. Он обхватил руками ее за талию и опустил голову в глубокую долину между нежными грудями, потерся лицом об ароматную кожу. Запах белого вереска, согретого теплом ее тела, нахлынул на него.