— Мама, ты не заберешь малыша на выходные?
— Заберу и больше не отдам, — легко пообещала мама, ничуть не шокированная моей просьбой в такой ранний час.
Они действительно любят внука. Особенно папа. Он бурно хотел сына. И появление в семье наследника воспринял как заслуженную милость небес к себе. Меня, девчонку, держал в ежовых рукавицах. А его, мальчишку, балует. И наслаждается. Но не об этом речь. Мама классный организатор. Велела мне переодеться, подкраситься и дожидаться ее, не тревожа малыша.
— И, пожалуйста, изволь тщательно причесаться. Ты вечно бродишь с неукрощенной гривой… Нет, не далекая от искусственности, а элементарно лохматая. Когда я приеду, можешь отправляться по своим неотложным даже до приличного времени делам. Я накормлю ребенка завтраком, соберу и увезу. Без тебя слез будет меньше. Скажу: «Маму в редакцию вызвали». Но учти, дети растут быстро, и скоро этот номер у нас проходить перестанет.
Мы так и поступили. В девять часов я вновь отперла дверь квартиры полковника и всерьез занялась готовкой. Рассольник, мясо в горшочках, пироги с капустой и яблоками, кисель. Если бы я не стеснялась безудержно расходовать чужие запасы, наверное, разогнавшись, состряпала бы три обеда на выбор. Но приходилось сдерживать себя. Пока я привела в порядок подразгромленную в ходе творческих поварских экспериментов кухню, огромные напольные часы Измайлова пробили два. Балков с Юрьевым не опоздали. Ввалились порозовевшие, выбритые, симпатичные, бухнули на стол три громадных пакета и коротко доложили:
— Молочные продукты, овощи-фрукты, мясо.
— А лекарства и костыли? — недовольно спросила я.
— Сержант доставит через сорок минут.
— Через сорок минут или минут через сорок?
Меня всегда злили самоуверенность и категоричность. Что за страсть у людей назначать конкретные сроки, не учитывая возможность всяческих неожиданностей. Моя сварливость их изумила.
— Через сорок минут сержант привезет костыли и лекарства, — мирно повторил Сергей Балков. — Плюс-минус минута.
Тут из спальни донесся весьма зычный зов полковника. Но теперь, вооруженная ножом и лопаточкой, командовала здесь я. И парни отправились к полковнику только после того, как получили указание готовить его к приему вкусной и здоровой пищи. Когда я вкатила в спальню сервировочный столик (в доме имелся и такой), мужчины затаили дыхание. Балков завистливо ухнул. Юрьев сдержался, но явно из последних сил. Даже Измайлов ненадолго онемел. И вместо того чтобы изгнать меня, самозванку, к чертовой матери, малодушно простонал:
— По какому случаю банкет?