Свернувшись калачиком и закрыв глаза, она подумала, кто же такая Селеста и как она выглядела?
Когда Лукас потихоньку открыл дверь в комнату для гостей, Оливия спала, лежа к нему лицом. Ее каштановые волосы разметались по подушке.
Он вспомнил прошлую ночь. После того, как она назвала его несносным и ушла спать, он, сидя в одиночестве перед камином, кое-что понял. Оливия в самом деле верила в то, что иметь физические отношения с мужчиной означает принадлежать ему полностью, всю оставшуюся жизнь, а ей пока что неясно, хочет ли она стать его женой. Будущее представлялось Лукасу еще более неопределенным, хотя, кажется, Оливия поняла, какое важное место занимает в его жизни ранчо. Но не сравнивает ли она его с Уиткомбом?
Как будто ощутив его присутствие, Оливия открыла глаза.
Лукас сел на краешек кровати:
— Мим сказала, что у тебя кружилась голова. Она убрала волосы со лба и села, опершись на подушку.
— Мне уже лучше.
Он никак не мог оторвать взгляд от ее голых рук, от ее груди. Он посмотрел на соски, которые напряглись под шелковой материей, затем взглянул ей в глаза и увидел в них желание, такое же, какое испытывал сам. Он был уверен в этом. И все же знал, что должен уйти.
— Лукас, расскажи мне о Седеете.
На него словно подуло холодным ветром.
— Мне нечего рассказывать.
— Но Мим сказала… Он нахмурился:
— Я не думал, что Мим будет сплетничать за моей спиной.
— Она и не сплетничала. Лишь сказала, что Селеста хотела выйти за тебя замуж и что ты привозил ее сюда.
— Все в прошлом, Оливия. Давай оставим это.
— Твое прошлое — это часть тебя, а ты стараешься его спрятать. Я хочу знать, почему.
— Может, у тебя нет права знать, почему, — отрезал он.
Ее молчание подчеркнуло боль, которая была в ее глазах. Он и сам не мог понять, почему так резко ответил ей.
— Лукас! — раздался голос с лестницы и топот детских ног по деревянным ступенькам.
Оливия натянула одеяло до плеч, а Лукас пошел к двери.
— Иду, — крикнул он вниз и обернулся. — Я обещал им помочь собрать модель аэроплана.
— А я обещала Мим помочь с ужином. Мне нужно одеться.
Лукас знал, она не встанет до тех пор, пока он не выйдет из комнаты.
— Встретимся внизу, — буркнул он. Оливия не ответила, и он понял, что еще больше увеличил дистанцию между ними…
Снежок со свистом пролетел мимо нее, когда Оливия в воскресенье в полдень вышла на заднее крыльцо. Она сощурилась от слепящего солнца, которое усердно пыталось растопить снег на полях. Лукас, Русс и Джерри лепили снежную бабу. Курт и Тревор обстреливали друг друга снежками.
Джерри окликнул ее: