— У меня есть список, который вы просили.
— «Женщин, павших впервые»?
— Да. — Леверетт вручил Блэару конверт с такими предосторожностями, как будто передавал комплект французских порнографических открыток.
Два палача в черных балахонах увели со сцены мучеников. Струнный квартет сыграл «Наполни душу мне взглядом Твоим», У.Б.Феллоуз из профсоюза шахтеров отчитался о состоянии Фонда помощи вдовам, и струнный квартет завершил первую часть программы исполнением еще одной пьесы.
На время антракта вся благородная публика Уигана спустилась по лестнице в фойе. Это были люди, чьи экипажи постоянно стояли на Уоллгейт и Миллгейт возле магазинов тканей и дамских шляп, чьи слуги полировали бронзу и подметали каждое утро мостовые, люди, которые вкладывали средства в правительственные ценные бумаги под пять процентов годовых; иными словами, люди, носившие туфли, а не клоги. Какие же усилия затрачиваются на то, чтобы одеться должным образом на подобное благотворительное мероприятие, подумал Блэар: на шнуровку корсетов, на точное, по костлявой фигуре, пришивание крючков и петелек, подгонку кринолиновых каркасов на вихляющиеся талии, навешивание на них нижних юбок; за каждой разодетой дамой стояла толпа горничных с исколотыми, окровавленными пальцами. Конечным итогом всех этих усилий и был поток наряженных в муаровые шелка, фуляр, полушелковые, в утонченный рубчик ткани фуксиновых и гранатовых цветов дам, что фланировали сейчас в сопровождении истуканоподобных, в черных костюмах с широкими галстуками, мужчин, похожих на мертвые сгоревшие деревья. Некоторые из женщин помоложе слегка прихрамывали, подражая принцессе Александре, захромавшей после перенесенного ревматизма. Поскольку у самого Блэара нога еще не прошла, он чувствовал, что вписался в местное общество как нельзя лучше.
Ум его продолжала мучить загадка, что именно должно было проясниться в театре, хотя при этом Блэар и отдавал себе отчет, что вокруг него идут какие-то многозначительные перешептывания. В центре общества находилась леди Роуленд, блиставшая эротическим великолепием женщины, привыкшей к мужскому вниманию. На ее черных, слегка тронутых серебристой сединой волосах удобно восседала украшенная зеленым камнем шляпа. Блэар не слышал, о чем шла легкая, явно шутливая беседа, но хорошо видел, как умело вела ее леди Роуленд, движениями веера управляя разговором и встречая каждую следующую остроту понимающей улыбкой зрелой, сознающей свою красоту женщины. На самой внешней орбите образовавшегося вокруг нее подобия солнечной системы вращался начальник полиции Мун, разодетый в черный сюртук, черные шелковые галуны которого тянулись с плеч до запястий, в руках у него был парадный шлем, украшенный плюмажем из черных страусиных перьев. Блэар полагал, что Муну вряд ли могло уже стать известно о его ночном визите к Розе Мулине, но на всякий случай держался от начальника полиции подальше.