А ее скрытность: заставила его уйти одного, сказав, что сама подождет, пока он не скроется из виду.
Возможно, она мстила ему за тот, первый его приход, когда он застал ее обнаженной? Или он разболтался под влиянием приступа лихорадки? Хотя в этот раз он не чувствовал себя так уж плохо. Впрочем, иногда воспаленный мозг сам подсказывает верные решения: утаив от Розы, что он нашел дневник Мэйпоула, Блэар сохранил последнее свое преимущество.
Под конец он все же расхохотался. Если Розе удается так вертеть им самим, то что же она проделывала с Мэйпоулом?!
— Унцию хинина?
— Две, — ответил Блэар.
— Не много будет?
— На хинине вся Британская империя держится.
— Верно сказано, сэр. — Аптекарь добавил вторую гирьку на одну из чашек рычажных весов и подсыпал белого порошка на другую. — Если хотите, могу разделить на любое число доз и завернуть каждую в рисовую бумажку: легче глотать будет.
— Я его пью с джином. Проглатывается очень легко.
— Не сомневаюсь. — Аптекарь ссыпал порошок в пакетик и нахмурил в раздумье брови. — Позвольте спросить, а вы, часом, не завышаете ли дозу?
— Немного.
— В таком случае, вы не пробовали варбургские капли? В них хинин, опиум и терновые ягоды. Для вас это наилучшее средство, сэр. И совсем нетрудно глотается.
— Слишком уж оно успокаивающее.
— Если предпочитаете возбуждающее, позвольте предложить вам мышьяк. Прекрасно просветляет голову. Некоторые ветераны говорили мне, что на них он действует великолепно.
— Это я уже пробовал, — ответил Блэар. Мышьяк можно было принимать от чего угодно: от малярии, меланхолии, импотенции. — А впрочем, дайте немного.
— Оплачивать будет епископ, вы сказали?
— Да.
Аптекарь протер фартуком чашку весов и из длинного стеллажа со множеством ящичков, стоявшего у него за спиной, извлек склянку, ядовито-зеленый цвет крышки которой предупреждал, что ее содержимое — отрава. Расставленные в витрине в идеальном порядке бутыли густо-синего стекла создавали внутри аптеки такое освещение, что казалось, будто находишься под водой. Воздух наполняли запахи сухих лекарственных трав; от двух кремового фарфора банок с продырявленными крышками — там хранились пиявки — тянуло прохладой. Аптекарь насыпал на весы горку белого, как мел, порошка. Блэар окунул в порошок палец и облизал его, ощутив на языке долгое горькое пощипывание.
— Полагаю, вам известно, что принимать надо умеренными дозами, сэр?
— Да. — «Я ем мышьяк у тебя на глазах, — подумал Блэар. — Какой еще умеренности тебе надо?»
— Экстракта коки не желаете? Тонус поднимает.
— В следующий раз. Пока хватит хинина и мышьяка.