(Джеф Кестлер и Игак Вапет...)
Ванн заколебался, подыскивая слова подипломатичнее, но Брендон снова удивил его:
(Из капитанских кадров Семиона. Я прав?)
Отвечать не было необходимости, да и момент уже прошел: настало время выходить. Ванн отдал соответствующую команду, посвящая этому только часть своего сознания, и вместе с другими стал смотреть, как новый Панарх выступает вперед, чтобы осуществить свои наследственные права. Казалось, что ореол власти сгустился вокруг него, одев его броней тысячелетнего династического правления.
Ванн с трудом оторвал от него взгляд, восстанавливая внутреннее равновесие, и начал пристальный осмотр аппаратуры, торчащей на переборках и потолке, словно зубы громадного хищника.
Но ничего подозрительного он не увидел. Время в отсеке словно остановилось, и все сердца в нем бились в такт с шагом одинокой фигуры в белом, идущей посередине.
* * *
Жаим, облокотившись на спинку стула, смотрел церемонию на огромном стенном экране Аркадского Анклава. Адмирал Найберг с военной четкостью вышел навстречу Брендону, опустился на одно колено и протянул Панарху руки ладонями вверх. Брендон коснулся его ладоней, поднял адмирала, и они вместе повернулись лицом к собравшимся.
Найберг произнес какие-то слова, Брендон тоже. Жаим выключил звук заранее: слова не имели значения. Все и так ясно: раз крейсер причалил в Колпаке, в военной Зоне, значит, у Брендона на первом месте война.
Только так он и сможет объединить их всех, подумал Жаим, окинув взглядом тихую комнату анклава. Все готово, чтобы принять того, кто ушел отсюда наследником, а вернулся правителем. Все блестит, изысканная обстановка составляет гармонию старины и современности. Свежие цветы плавают в бесценных старинных чашах, вплетая свой аромат в чистый воздух, идущий из сада, кухня благоухает свежемолотым кофе и сдобой, и голголский повар, выбранный лично Найбергом, колдует над тонкими блюдами.
Жаим поймал собственное отражение в одном из окон: высокая, мрачная фигура в сером, с тремя серапистскими траурными косами вдоль спины.
Несколько недель одинокой жизни в анклаве, когда Брендон отправился спасать своего отца, не прошли для Жаима даром. Все это время он учился, тренировался и присматривал за тем, чтобы предприимчивые представители различных фракций не использовали анклав в своих целях. Ни они, ни Флот. Воля Эренарха, хоть и невысказанная, оставалась не менее ясной. Жаим понял теперь, что Брендон с самого начала догадывался о датчике, которым снабдили его телохранителя флотские власти.
Глядя, как две фигуры выходят в дальнюю дверь отсека, Жаим вспоминал ту жуткую ночь, когда Архон Шривашти со своими сторонниками попытался захватить власть. Брендон, до того как встретиться с заговорщиками, намеренно избавился от заботливой опеки Флота — а когда Арторус Ванн, начальник его охраны, готов был убить Жаима за соучастие, явился и намекнул на датчик.