—Кто-то позвонил. Я уже спала. Тот говорил, а Нисан слушал. Потом сказал: «Хорошо!» Положил трубку. Я спросила: «Кто?» — «Спи!..» Пошел курить…
Неерия внимательно вслушивался.
— Какой был час примерно?
— Три-четыре.
— Он ночами звонил?
Неерия не представлял, с кем брат мог разговаривать ночью. Тем более в позднее время.
—Даже не помню такого!
По дороге сделали короткую остановку. Красноглазый советник Аркан — в джинсовке, с разбухшей кожаной сумкой-барсеткой под мышкой — и его администратор — боевая, в деловом пиджаке, в брюках — после Курган-Тюбе организовали быстрый, но достойный мертвого главы Фонда привал — со столами, с пловом, с фруктами. На скорую руку перекусили. Дорога была длинная. Неерия принимал соболезнования, благодарил коротко:
—Большое спасибо…
Во время остановки на шоссе сзади показалось несколько лимузинов. Гнали на большой скорости…
—Чапан…
Через пару минут лимузины были уже рядом со столами. Глава группировки «Белая чайхана», знаменитый ташкентский вор в законе, был личностью неординарной. Его авторитет был непререкаем. Чапан знал все. Кто, где, когда сидел, кто из его круга завтра освободится, сядет… умрет.
«Жизнь — пустяк, главное в ней — доброе имя».
Его именем останавливали кровопролития, вершили правеж, бандитский суд…
Чапан вышел из машины. Подошел скорбный, с темным лицом. Дважды, по обычаю, расцеловался с отцом убитого.
—Такова жизнь, отец…
Он подошел к Неерии, к ближайшим родственникам. Не менее сердечно обнялся с подошедшим Савоном. Они на минуту отошли, чтобы обменяться накоротке. Столичный авторитет констатировал:
—В Москве полный беспредел! — Он развел руками.
Чапан поднял на Савона зеленовато-желтые безжизненные глаза. Взгляд бухарского вора в законе был пуст и тяжел, его мало кто выдерживал. Савон выстоял.
—Это сделали с согласия Сметаны и Серого. Они пренебрегли законом. Братва должна судить их…
Бухарский вор был удовлетворен.
— Куда Нисан собрался в такую рань?
— Он ничего мне не сказал… Сопровождать его должен был опытный охранник. Шайба. Что-то произошло. Нисан взял своего любимчика. Теперь оба в гробах…
Чапан понимающе кивнул:
—А что с дядей? С Рахмоном-бобо?
—Я разберусь. Мне дали н а к о л к у . Через день-другой он будет здесь… Сметану и Серого я не прощу. Нисан был мне как брат…
Бухарский вор был аккуратен и мудр. Много не говорил. Он понял.
—Все бывает, Савон. Мы не молодые люди. Многое видели. Поговорим сразу после похорон…
Савон сдержал вздох облегчения. Глава «Белой чайханы» снова приблизил Арабовых. Неерия сообщил о мерах, которые они с Арканом предприняли сразу же после убийства Нисана: