Безусловно, я когда-то видел его или кого-то очень похожего.
Разбираться было некогда.
Лежавший вдруг глубоко вздохнул и с силой выдохнул.
Словно вытолкнул изо рта невидимый тяжелый ком, распиравший ему грудь. И сразу застыл.
«Отлетела душа…» — говорили старухи.
Пульс не прощупывался.
Я с минуту еще стоял над трупом.
Помочь ему было уже невозможно.
«Вызвать полицию… Господи!»
Не говоря уж о том, что я даже не знаю номера полиции!
«Три единицы? Сто одиннадцать? Или сто десять, как у японцев?!»
Номер полиции был изображен па телефонах, установленных в общественных местах. Ближайший такой автомат находился недалеко от дома на перекрестке Цомет Пат.
«Бежать к автомату?! И что сказать?»
Кроме иврита, достаточно приемлемого на иерусалимском рынке, я, правда, довольно сносно владел английским.
«Полиция должна узнать обо всем от меня! Ни от кого другого! Иначе мне не оправдаться!»
Я втащил незнакомца в прихожую.
Другого не оставалось.
Кому приходилось тащить труп, держа под мышки сзади, когда мертвое тело то и дело ускользает, подставляя гибкие безжизненные плети рук, тот меня поймет…
Убитый весил килограмм под девяносто.
Я выглянул на лестничную клетку. Маршем ниже кто-то спускался.
В проеме перил мелькнула черная бархатная шапочка. Кипа.
Человек этот должен был видеть кровь, а может, и труп на пороге квартиры.
Надо было срочно звонить.
Но прежде необходимо было обезопасить себя на случай, если спускавшийся или кто-то из соседней квартиры позвонит в полицию раньше.
Объяснение — будто в квартиру ввалился смертельно раненный незнакомый человек — должно было показаться наивным любому.
Под стойкой, отделявшей кухню от гостиной-салона, лежал фотоаппарат-«мыльница», в нем еще оставалась пленка.
Не раздумывая, я сделал несколько снимков. Мне важно было запечатлеть труп, открытую дверь в коридор, кровь на площадке.
Я ничего не скрывал!..
Лицо убитого я сфотографировал отдельно — в фас и в профиль, по всем правилам опознавательной фотосъемки.
Что я мог еще?
Следующей моей заботой был коридор.
Я схватил валявшуюся в ванной на полу махровую простыню, бросился на лестничную площадку. Кто-то из соседей мог увидеть кровавые пятна и вызвать полицию, посчитав, что убийца, то есть я, сбежал!
Я включил свет в подъезде, осмотрел лестницу. По непонятным причинам кровь оказалась только на моей площадке. Мне не пришлось больше нигде вытирать. Только у собственной двери.
Можно было уходить…
Я захватил карманный русско-ивритский разговорник и телефонную карточку, забыв, что во всем мире связь с полицией предоставляется бесплатно.