— В том-то и дело, капитал в основном наш и английский, — Филипп подмигнул. — Можешь себе представить, какой поднимется вой, когда Гамаль даст нам пинка в зад! Так что, если выгорит с новой работой, я летом думаю махнуть в Каир — поближе к событиям. Ну что, пират южных морей, пропустим по рюмочке в честь встречи? Джентльмены, говорят, с утра не пьют, но, во-первых, чертовски сегодня холодно, а во-вторых, мы тогда так и не распили тот «мартель» — споили этой скотине, до сих пор обидно… Эй, гарсон!
— А вы, значит, к тому времени будете уже в России, — продолжал он, когда официант принес коньяк. — Любопытно, любопытно… Послушай, а Эдокси такая перспектива не пугает? Ей ведь, пожалуй, многое там у вас будет непривычным…
Полунин помолчал, грея в ладонях свою рюмку.
— Я еду один, — сказал он наконец, кашлянув. — Мы… расстались. Еще осенью. Ну, салют…
Он проглотил коньяк одним махом, как пьют водку. Филипп смотрел на него недоверчиво.
— Расстались? Но почему, Мишель?
Полунин пожал плечами.
— Вернулся ее муж, и… Она ведь была уже замужем, когда мы встретились. Просто он… пропадал где-то пять лет. А потом вспомнил, решил вернуться. Словом, вот так.
— Черт побери! Мне очень жаль, старина, — с искренним сочувствием сказал Филипп. — А мы еще с Дино говорили, какая вы отличная пара… Эдокси нам тогда так понравилась, действительно очаровательная женщина. Но он-то что собой представляет, этот ее муж?
— Понятия не имею. Судя по всему, ничтожество. Ладно, что об этом… Такова жизнь, как у вас говорят. У тебя-то хоть с Астрид — прочно?
— Да вроде бы, — Филипп, оглянувшись, легонько постучал по деревянной панели. — Похоже, что прочно.
— Прибавления семейства не ожидаете?
— Старина, ты спятил. В моем возрасте?
— Не прикидывайся мафусаилом, ты всего на шесть лет старше меня. Люди обзаводятся детьми и в пятьдесят.
— Мало ли глупостей делают люди, — Филипп пожал плечами. — И в шестьдесят можно стать отцом. Но — зачем?
— Странный вопрос!
— Вовсе не странный. Ребенком есть смысл обзаводиться только в том случае, если ты уверен, что сможешь вложить ему в душу свои убеждения… Или точнее, не убеждения, — убеждения у него могут появиться и свои, дело не в этом. Дело в том, чтобы заложить определенные принципы. Согласен?
— Согласен.
— Ну и хорошо. Остальное поймешь сам. Чтобы твой сын вырос человеком, разделяющим твои принципы, твое понимание жизни, — для этого нужно, чтобы он был тебе другом. А о какой дружбе может идти речь, когда парню пятнадцать, а отцу, допустим, пятьдесят семь… Ты представляешь себе такую дружбу? Я — нет. Слишком хорошо знаю сегодняшнюю молодежь. В ее представлении отец даже среднего возраста — это нечто юмористическое, а уж отец-старик — вообще непристойность. Мальчишке будет стыдно пройти с таким отцом мимо своего коллежа… чтобы приятели не подумали, что его заставили вывести на прогулку деда. Увы, седины давно не в почете. Сегодня, если ты хочешь рассчитывать на дружбу с сыном — а иначе на кой черт его иметь? — ты должен быть в состоянии научить его плавать, стрелять, бегать на лыжах…