много читаю, что попадет под руку. Но вот, кроме этой разорванной
книги, ничего не попалось... Пончик. Так давай еще раз прочитаем мой роман! Маркизов. Читали уже два раза... Пончик. И еще раз послушай. Уши у тебя не отвалятся! (Достает рукопись,
читает.) "...Глава первая. Там, где некогда тощую землю бороздили
землистые, истощенные..." Я, видишь ли, поправляю постепенно. Вставил
слово "истощенные". Звучит? Маркизов. Почему ж не звучит... Звучит! Пончик. Да-с... "...истощенные лица крестьян князя Волконского..." После
долгого размышления я заменил князя Барятинского - князем Волконским...
Замечай! Маркизов. Я заметил. Пончик. Учись!.. "...Волконского, ныне показались свежие щечки колхозниц...
- Эх, Ваня, Ваня! - зазвенело на меже..." Маркизов. Стоп! Станция! Вот ты, я понимаю, человек большой. Пишешь ты
здорово, у тебя гений. Объясни ты мне, отчего литература всегда такая
скучная? Пончик. Дурак ты, вот что я тебе скажу! Маркизов. За печатное я не скажу. Печатное всегда тянет почитать, а когда
литература... "Эх, Ваня, Ваня", и более ничего. Межа да колхоз! Пончик. Господи! Какая чушь в голове у этого человека, сколько его ни учи!
Значит, по-твоему, литература только писаная - да? И почему всегда
межа да колхоз? Много ты читал? Маркизов. Я массу читал. Пончик. Когда хулиганил в Ленинграде? То-то тебя из союза выперли за
чрезмерное чтение... Маркизов. Что ты меня все время стараешься ткнуть? Правильно про тебя
сказано в книге: "полевой змей"! А про меня было так напечатано
(вспоминает): "Умерло, граф, мое прошлое". Пончик. Ох, до чего верно сказал покойный Аполлон Акимович на диспуте: не
мечите вы, товарищи, бисера перед свиньями! Историческая фраза!
(Швыряет рукопись. Выпивает.)
Пауза.
Маркизов. Она не любит его. Пончик. Кто кого? Маркизов (таинственно). Ева Адама не любит. Пончик. А тебе какое дело? Маркизов. И я предвижу, что она полюбит меня. Пончик. Что такое? Маркизов (шепчет). Она не любит Адама. Я проходил ночью мимо их шатра и
слышал, как она плакала. Пончик (шепотом). Шатаешься по ночам? Маркизов. И Дарагана не любит, и тебя не любит, а великий Ефросимов... Ну,
так он великий, при чем он тут? Стало быть, мое счастье придет... Пончик. Однако... Вот что... Слушай: я тогда на пожаре в банк завернул в
Ленинграде - там у меня текущий счет - и вынул из своего сейфа.
(Вынимает пачку.) Это - доллары. Тысячу долларов тебе даю, чтобы ты
отвалился от этого дела. Маркизов. На кой шут мне доллары. Пончик. Не верь ни Адаму, ни Дарагану, когда они будут говорить, что валюта