У небольшого причала, возле которого совершают промежуточную остановку прогулочные катера, я увидела мужчину с детской коляской. Его руки занимали упаковки с подгузниками «Хагис», ручка коляски упиралась в живот.
С коляской, очевидно, было что-то не так, потому что она кренилась набок. Мужчине приходилось поддерживать ее бедром. Некоторое время я наблюдав за ним, а потом поняла, что еще вот-вот – и коляска опрокинется, а мужчина, стараясь удержать ее, рассыплет по лужам белоснежные упаковки.
Людей поблизости не было. И я подошла к нему.
– Извините, но мне кажется, что вам требуется помощь. Давайте подержу подгузники.
– О, я вам очень признателен! – обрадовался он. – Лучше подержите коляску, а я перехвачу упаковки.
Я зажала свои бумаги под мышкой и положила правую ладонь на виниловую, с рельефом для пальцев, рукоять. Едва успела принять вес коляски, как раздался металлический щелчок.
Упаковки с подгузниками полетели в разные стороны, несколько упало в мутную воду, лениво бьющуюся о причал. Я ничего не могла понять, настолько быстро все произошло. Почувствовала только холодный металл на запястье и лишь тогда увидела, что глаза мужчины знакомы.
И не просто знакомы…
– Помнишь меня? – спросил Саша.
Мое запястье было приковано к коляске наручниками. Я попыталась вырваться, но корзина оказалась такой тяжеленной, словно в нее вместо младенца напихали пудовых гирь.
– Помнишь, как ты унизила меня, сучка?
Покрывало в корзине сбилось, и я обнаружила под ним два диска от штанги. Все-таки лизоблюд Саша хранил злобу за тот эпизод, когда я укротила его в библиотеке. Как заткнула галстуком его рот… Вот кто следил за мной на мокрых лондонских улицах, выжидая удобный момент!
– Твоя миссия закончена! – оскалившись, произнес Саша.
И столкнул коляску с причала. Набитая железом корзина полетела вниз, потащив меня за собой. Фотографии и ксерокопии рассыпались по причалу. Я перевалилась через край и плюхнулась в холодную воду.
Тяжеловесные «блины» резво тянули коляску ко дну. Я трепыхалась, рвалась к поверхности, выдирая кисть из железа, но только содрала кожу запястья. А коляска продолжала опускаться в мутные глубины.
Стужа осенней воды пробрала насквозь. Ударила в затылок, сковала грудь. Какая смерть придет первой? Несколько литров воды – или холод в сердце? Поспорила бы, но обстановка не та. Да и не с кем спорить на дне Темзы.
Как же глубоко! Мы погрузились метра на четыре, а коляска продолжала движение. Стало темно – столб мутной воды отгородил дневной свет полностью.
Воздуха в груди уже было в обрез. Неужели мои приключения закончатся на дне Темзы? Великой реки, описанной многими хорошими литераторами и согласившейся стать моей неуютной могилкой?.. Я думала, что меня охватит паника, но вместо этого вдруг такая злость взяла!..