— Да.
Она посмотрела на свой шелковый шарф в красно-зеленую клетку, пересекавший по диагонали платье.
— На мне тоже тартан нашего клана.
Ее партнер по танцу опустил взгляд на ее декольте и кивнул:
— Знаю, это современный парадный тартан. Девушка отступила на расстояние вытянутой руки и рассмотрела его меховую сумку и килт. Сумка была мягкой, из серого кролика; она крепилась к поясу серебряной застежкой с цепочкой. Приглушенная зелено-голубая клетка юбки оживлялась светлыми лавандово-серыми полосками.
— А что означает ваш тартан?
— Это старинный охотничий тартан.
— Вы охотник, мистер Сторм?
— Вам не кажется, что вы могли бы называть меня просто Митчеллом?
— Так вы охотник, Митчелл?
В его улыбке было что-то озорное.
— В некотором роде.
У Тори вдруг появилось нехорошее предчувствие.
— В каком же?
Новоявленный кузен вел ее в танце и легко кружил по натертому паркету. Он держал ее близко, но не слишком. Его объятие было крепким, однако вполне благопристойным. Митчелл оказался на редкость хорошим танцором и двигался со своеобразной грацией, которую трудно было предположить в таком крупном, атлетически сложенном мужчине.
— Это часть все той же истории, которую я поведаю вам завтра.
Тори оставалось только надеяться, что история придется ей по вкусу.
— А ваш волынщик — интересная личность.
— Да, вы верно заметили.
— Он такой огромный. — В этом наблюдении не было ничего оригинального, но Тори просто не знала, что еще сказать.
— Да.
— Великан с нежным сердцем? — предположила она. Митчелл помедлил секунду, обдумывая ответ, потом покачал головой:
— Я бы не стал этого утверждать. Она облизнула пересохшие губы.
— Так, значит, он свиреп?
Некое подобие улыбки промелькнуло на его красивом лице.
— Обычно нет.
Вышитая атласная юбка Тори и шлейф с оборками то вздымались вверх, то опускались к полу.
— Должно быть, сегодняшняя ситуация была не совсем обычной, — предположила она.
— Давайте просто сойдемся на том, что оскорбленный шотландец может быть опасен, — уклонился Митчелл от прямого ответа.
— А разве вы не шотландец? Она видела, что он колеблется.
— Шотландец.
Тори сама не понимала, почему это ее так интересует.
— И каким образом вы мстите за оскорбление? Четвероюродный кузен сделал вид, что не понял вопроса.
— Простите? — холодно улыбнулся он.
— Ну, мы сегодня наблюдали, как реагирует Маккламфа: он становится невменяемым и перестает…
— Контролировать свои действия? — подсказал он. Тори закусила нижнюю губу и кивнула:
— Да. Но как поступаете вы, когда вас оскорбляют? — настаивала она, хотя с трудом представляла себе человека, который осмелился бы оскорбить его. — Вы впадаете в ярость?