Теперь же там не было никаких мельтешащих толп. Даже извивавшаяся по невысоким холмам подъездная дорога к совершенно пустой обширной стоянке оказалась занесенной снегом. Курц оставил «Порш-Бокстер» в переулке и перелез через бетонные блоки, поставленные на дорогу, чтобы затруднить выезд. Правонарушители, пьяницы и малолетние хулиганы, стремившиеся наконец-то добить в здании все окна, оставили на снегу несметное количество старых и новых следов, так что Курц никак не мог определить, кто здесь прошел и когда. Он пробрался по одной из тропинок, стараясь ступать в оставленные до него следы, дошел до окружавшей здание ограды и обнаружил, что трехфутовая сетка разрезана как раз под желтым плакатиком с надписью «НЕ ВХОДИТЬ». Ни о каких угрозах по отношению к нарушителям не сообщалось. Курц прошел под массивным навесом, на котором еще сохранилась надпись «ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА НЬЮ-ЙОРК — БУФФАЛО»; при тусклом освещении ее лишь с трудом можно было разглядеть на ржавом металле. Огромные двери были старательно заделаны листами железа и фанерой, но один из листов оказался отогнутым, и Курц протиснулся в эту дыру.
Внутри казалось гораздо холоднее, чем снаружи. И темнее. Высокие и широкие окна, сквозь которые когда-то солнечный свет лился на солдат, отправлявшихся на поля сражений Второй мировой войны, и их рыдающих родственников, теперь были наглухо забиты. Несколько голубей, напуганных шагами Курца, который не слишком уверенно пробирался по замусоренному кафельному полу, метнулись прочь и исчезли в темных просторах.
Старые залы ожидания и пандусы, ведущие на платформы, были пусты. Курц поднялся по недлинной лестнице в высотное здание, где когда-то размешались железнодорожные службы, открыл дверцу в фанерном барьере и медленно пошел по узким коридорам в главный зал. Было слышно, как по полу, скрежеща коготками, разбегались крысы. Метались в темноте встревоженные голуби.
Курц вынул пистолет, дослал патрон в ствол и, держа оружие прижатым к боку, вышел в просторный темный зал.
— Джозеф. — Ему показалось, что шепот донесся из дальнего угла, футах в сорока от Курца, но там не было видно ничего, кроме груды старых скамеек да фантасмагорических теней.
Он приподнял оружие.
— Сюда, Джозеф, наверх.
Курц прошел дальше в зал, осмотрел идущую вокруг широкую галерею и заметил тень, которая, несомненно, подавала ему сигналы.
Курц отыскал лестницу и поднялся по ней, оставляя следы в толстом слое осыпавшейся штукатурки. Старик ждал его возле перил на галерее. Рядом с ним лежало нечто, похожее на небрежно набитый потертый саквояж.