— Мы его сделали! — заорал Брубэйкер. Детектив бегом кинулся через ротонду к человеку, который успел рухнуть на скамью. Майерс поспешил следом. Хансен опустился на колено, готовый ответить на неизбежный обстрел с одной или нескольких галерей, расположенных выше. Курц был слишком умен и не мог попасться на такую примитивную удочку. Или мог? Нет, здесь должна быть засада.
Никакой стрельбы не последовало.
Хансен, держась вплотную к стене, обошел ротонду кругом. Он пристально вглядывался сквозь очки в самые темные тени под галереей, держа под прицелом своего автомата каждую скамью, каждый поваленный киоск, за которым мог бы укрыться человек, желающий устроить засаду.
Ничего.
— Он мертв! — крикнул Майерс. Эхо повторило слова толстяка.
— Да, но что это за хер такой? — сказал Брубэйкер. — Я не могу рассмотреть его лицо через эту долбаную штуку.
Хансен находился в пятнадцати футах от двух детективов и трупа, когда луч фонаря Брубэйкера вспыхнул в его очках, словно фосфорная бомба. Он тут же присел за опрокинутую скамью, ожидая стрельбы сверху.
Ничего.
Тогда он поднял с лица свои собственные очки и посмотрел туда, где метался луч фонаря Брубэйкера.
Мужчина, одетый в темную куртку, был мертв: по меньшей мере, три пули попали ему в грудь и одна в горло. Это был не Курц. Мужчина был прикован наручниками к проходившей вдоль стены трубе и почти висел на ней; его тело полулежало поперек скамьи. Хансен разглядел лицо. Глаза трупа были широко открыты, и в них застыло выражение смертельного ужаса. Рот был заклеен широким скотчем, несколько раз обмотанным вокруг головы. Титановый чемоданчик Джеймса Б. Хансена был туго примотан к левой руке человека таким же самым широким серебристым скотчем.
Майерс вытащил из кармана убитого бумажник. Хансен низко пригнулся, ожидая взрыва.
— Дональд Ли Рафферти, — вслух прочитал Майерс. — Десять-шестнадцать Локуст-лейн, Локпорт. Зарегистрирован как донор органов.
Брубэйкер громко расхохотался.
— Что это еще за гребаный Дональд Ли Рафферти? — прошептал Майерс. До обоих детективов начало доходить, насколько сильно их подставили.
Брубэйкер выключил фонарь. Хансен отчетливо слышал, как детективы снова опускают на лица очки ночного видения.
В зеленом мареве Хансен вперевалочку подошел к трио, состоявшему из двоих живых и одного убитого, поднял со скамьи левую руку мертвеца и открыл приклеенный к ней скотчем чемоданчик. Он был пуст.
Что это за дурацкая шутка? Хансен точно помнил, кем был Дональд Рафферти, помнил приемную дочь этого человека, лежащую в больнице, помнил о связи между Джо Курцем и его погибшей двенадцать лет назад партнершей. Но все это никак не совмещалось. Если Курц действительно хотел при помощи шантажа получить у него деньги, то зачем понадобилось это идиотское представление? Если цель Курца состояла в том, чтобы убить его, то, опять же, зачем такие осложнения? Даже если Курц тоже запасся очками ночного видения, он никак не мог бы отличить друг от друга троих детективов, находившихся в ротонде. Курц должен был стрелять, когда его мишень была ярко освещена фонарем.