Я рассказал Визенталю сокращенный вариант своей биографии, сообщив лишь, что оберст совершал зверства по отношению к заключенным Челмно ради развлечения солдат. Визенталь очень внимательно слушал меня, когда я упомянул, что встречал этого негодяя в Собибуре в компании Генриха Гиммлера. “Вы уверены?” — переспросил он. “Абсолютно уверен”, — ответил я.
Хотя Визенталь был очень занят, он потратил два дня, помогая мне разыскать след оберста. В своем “центре”, больше похожем на могилу, он собрал сотни досье, десятки указателей и перекрестных указателей, а также фамилии более двадцати двух тысяч эсэсовцев. Мы изучали фотографии личного состава Einsatzgruppe и выпускников военных академий, вырезки из газет и фото из официального журнала СС “Черный Корпус”. К концу первого дня я уже не мог сосредоточиться, глаза отказывались служить. В ту ночь мне снились лица офицеров-нацистов, которым ухмыляющиеся главари “третьего рейха” вручали ордена. Следов оберста нигде не было.
Лишь на следующий день, уже вечером, мне удалось отыскать фото в газете за 23 ноября 1942 года: то был барон фон Бюлер, прусский аристократ, герой первой мировой войны, вернувшийся в строй в чине генерала. Подпись под снимком гласила, что генерал фон Бюлер погиб в бою, когда повел свои войска в героическую контратаку против русской танковой дивизии на Восточном фронте. Я долго смотрел на морщинистое лицо с крупными чертами, запечатленное на пожелтевшей бумаге: Старик. Der Alte. Убрав газетную вырезку назад в папку, я продолжил поиски.
— Если бы у нас была его фамилия, — сказал Визенталь в тот вечер, когда мы ужинали в небольшом ресторанчике близ собора Святого Стефана. — Уверен, мы смогли бы его разыскать, если бы знали фамилию. СС и гестапо имели точные списки своих офицеров.
Я пожал плечами и сообщил, что утром намерен вернуться в Тель-Авив. Мы перебрали почти все материалы Визенталя по Einsatzgruppe и Восточному фронту, а мои занятия вскоре могли потребовать всего моего времени.
— Но как можно?! — воскликнул Визенталь. — Вы уцелели в гетто Лодзи, в Челмно, в Собибуре. У вас должна быть масса информации об офицерах, о других военных преступниках. Вы должны провести здесь по крайней мере еще неделю. Мы с вами побеседуем, а потом запись этого интервью будет внесена в мои архивы. Вы не представляете даже, какие бесценные факты хранятся в вашей памяти!
— Нет, — отрезал я. — Меня не интересуют другие. Меня интересует только оберст.
Визенталь долго смотрел в свою чашку, потом поднял на меня глаза — в них блеснул странный огонек.