— Вас ждут у Татен. Вроде кто-то что-то украл…
Изо всех сил сдерживая смех, он принялся пихать приятелей локтями, но не выдержал и, отвернувшись, так и прыснул.
Как оказалось, он сказал правду. В гостинице Мари Татен стало заметно теплее, но теперь в воздухе плавали клубы табачного дыма. Похоже, посетители дымили трубками, как заправские паровозы. За столик, где расположилась большая крестьянская семья, Мари Татен принесла большие кружки кофе. Крестьяне подкреплялись домашней провизией — глава семьи перочинным ножом нарезал сухую колбасу. Молодежь пила лимонад, старики — виноградную водку. Мари Татен без конца суетилась вокруг посетителей.
При появлении комиссара нерешительно поднялась какая-то женщина, сидевшая в углу: облизнув пересохшие от волнения губы, она двинулась к Мегрэ. Комиссар сразу узнал рыжеволосого мальчишку, которого она тащила за рукав.
— Вы и есть господин комиссар?
Все разом оглянулись на Мегрэ.
— Прежде всего, должна сказать, господин комиссар, что в нашей семье никогда не было жуликов, хоть мы люди бедные. Понимаете? И вот когда я увидела, что Эрнест…
Бледный как полотно мальчишка уставился в пол: он изо всех сил крепился, чтобы не расплакаться.
— Так, значит, это ты взял молитвенник? — спросил Мегрэ, склонившись к мальчику.
Ответом ему был лишь яростный колючий взгляд.
— Отвечай же господину комиссару.
Но парнишка упорно хранил молчание. Недолго думая, мать влепила ему затрещину — на левой щеке мальчугана остался багровый след материнской пятерни. Голова бедняги мотнулась в сторону, глаза налились слезами, губы задрожали, но он не шелохнулся.
— Горе мое, будешь ты отвечать или нет?
И, обращаясь к Мегрэ:
— Вот они каковы, теперешние детки! Уже какой месяц он слезно клянчит у меня молитвенник! И чтобы непременно такой же толстый, как у господина кюре! Представляете себе! Так что когда мне сказали про молитвенник госпожи графини, я сразу подумала…
И потом я удивилась, чего это он вернулся домой в перерыве между второй и третьей мессой? Обычно в это время он перекусывает в доме у кюре. Я тут же пошла в комнату и под матрасом нашла вот это…
Тут мать вновь влепила мальчугану оплеуху, а малыш даже не пытался уклониться или защититься от удара.
— В его возрасте я и читать-то не умела! Но у меня и без того хватало совести не красть книги!
В гостинице воцарилось почтительное молчание. Мегрэ взял молитвенник:
— Благодарю вас, сударыня.
Ему не терпелось посмотреть книгу, и он направился было в дальний конец зала.
— Господин комиссар… — вновь окликнула его крестьянка.