Брюс перемотал пленку, нажал на «пуск». Посмотрел на Левин — ее лицо оставалось бесстрастным. Как у Арнольда Шварценеггера в фильме. Я стану будущим лидером восстания людей. Она станет Терминатором, пришедшим из будущего, чтобы спасти меня.
— Я уже слышал этот голос, — сказал бородач, когда зазвучал отрывок из передачи «Генетически модифицированные продукты: когда тарелка вызывает страх».
— Где именно?
— Вот в этом-то и загвоздка.
— По телевизору? — попыталась помочь Левин.
— В кино, в театре, в метро, в университете? — вмешалась Валери Кассен.
— На улице, в супермаркете, по радио? — спросил Брюс.
— Но ведь это запись с радио, так? — спросил бородач.
— Да, но я имею в виду другое радио, не «Франс-интер», — уточнил Брюс.
— Это крутится у меня в голове. Звучит в ушах. Ах ты, боже мой, ну конечно! По телевизору, вот где. Да, да, по телевизору.
— Ты что, смотришь телевизор, Бенуа? «Арт»?
— Нет, «Арт» я не смотрю. Я смотрю каналы, где показывают американские сериалы.
— Это что-то новенькое, Бенуа.
— Ничего нового. Меня всегда привлекала поп-культура. Это помогает расслабиться.
— Она не так уж плоха!
— Все, вспомнил! Сериал называется… «Тротуары Лос-Анджелеса». И я почти уверен, что этот голос принадлежал главному герою. Дэну Роджерсу, лейтенанту полиции Лос-Анджелеса. Красивый парень, забавный, умный, но, по мнению его девушек, чересчур зацикленный на своей работе.
— Бенуа! В жизни бы не подумала, что ты смотришь такую бредятину!
Клуб, где играют японскую музыку техно. Лейтенант Дэн Роджерс, немного похожий на Брэда Питта, танцует с роскошно сложенной рыжеволосой девушкой. Пучки лазерного света скользят по морю людских голов. Камера снимает вид сверху, затем резко ныряет вниз. Роджерс обнимает девушку, что-то шепчет ей на ухо. Она откидывается назад и дает ему пощечину. Роджерс потирает щеку, издает восхищенный свист, потом расплывается в улыбке. Девушка нервно танцует, резко останавливается. Неподвижно стоит среди погруженной в транс толпы. Крупный план— ее глаза, полные слез. Камера отъезжает, мы видим спину Роджерса, который приветствует охранника клуба и выходит. На часах — половина шестого.
Дэн Роджерс садится в машину. Достает из бардачка пистолет, закрепляет его на поясе, надевает куртку, трогается. Голос с азиатским акцентом, звучащий из динамика, дает понять, что ему предстоит встреча с коллегой в чайном домике в китайском квартале.
Роджерс паркуется, поднимается по лестнице, над которой мигает неоновая вывеска «Птичий рай».
Роджерс входит в просторное помещение, где за столиками сидят одни китайцы. Все выглядит мирно: игроки в маджонг пьют чай. Камера скользит по птицам в клетках, висящих под потолком. Посетители приходят со своими клетками, ставят их на столики. Роджерс подходит к невозмутимому метису: