— Увидимся, когда прилетишь из Токио, Бертран. Мне надо идти.
— Но, Мартина, подожди! Я не закончил.
— Что?
— Я тебе привезу книжку про девушек, из которых сделали фарш. Сказано — сделано.
Левин повернулась и молча ушла.
— Чао, — сказал Делькур в пространство, а потом тоже удалился.
«Чао! Девушки, из которых сделали фарш! Что еще?» — думал Брюс, глядя, как он идет вдоль очереди перед 12-м выходом на паспортный контроль.
— Забавный у тебя дружок.
— Ну, как сказать.
— Мне кое-что не нравится, Мартина.
Она выжидала, спокойно глядя ему в глаза. Ее серые глаза снова стали непроницаемыми. В Левин есть какой-то надлом.
— Мы уже два часа вместе занимаемся этим убийством, а ты не сказала мне, что твой дружок— стюард в «Эр Франс». Да еще работает на линии Париж — Токио и регулярно проходит через второй терминал.
— Ты думаешь, это мой дружок?
— Если нет, зачем он провоцировал тебя передо мной? Он вел себя как человек, увидевший потенциального соперника.
— Он сексуальный, но немного дурной.
— Ведь это ты говорила: «Я тут как незваный гость, но сделаю все, что в моих силах, чтобы принести пользу»?
— Это не подразумевало, что я должна жить как монашка.
—Я говорю не об этом. Ты прекрасно понимаешь.
— Алекс, я сплю со стюардом между его рейсами. Больше мне сказать нечего.
— Меня больше волнует вопрос времени.
— Ты хотел, чтобы я об этом рассказала тебе, когда ты позвонил сегодня утром?
— Ты наверняка спросила его, был ли он с ней знаком.
— Конечно, и он сказал, что нет.
— Надеюсь, ты не говорила с ним об убийстве.
— Я спросила, говорит ли ему что-нибудь имя Элоди Дожье, наземной стюардессы и сотрудницы службы объявлений аэропорта. Он выглядел искренне удивленным и хотел узнать, в чем дело. На этом все кончилось.
— Когда он возвращается?
— Через два дня.
Брюс кивнул и вернулся к разговору с начальницей Элоди. Мартина Левин молча слушала. Они узнали, что Элоди Дожье выбрали в службу объявлений не за особенный тембр, а потому, что она прошла курсы постановки голоса. Объявления по громкоговорителю были лишь частью ее обязанностей, в основном она отвечала на вопросы посетителей справочного бюро. Остальные коллеги Дожье ограничились формальными сведениями: у молодой стюардессы был ясный и нежный голос, совершенно не похожий на бархатистый тембр Изабель Кастро.
Вернувшись в отель, он узнал от Виктора Шеффера, что в «Шератоне» помнили Элоди Дожье, останавливавшуюся в отеле четыре или пять раз в течение месяца. Одну из сотрудниц удивило, что девушка брала комнату ненадолго— на два-три часа. По мнению Шеффера, Вокс и Элоди Дожье несколько раз встречались в отеле, прежде чем он решился на убийство. Наконец, Левин подала голос: