– А ты кто ещё, парень? – спросил Вингоррих. – Что-то я тебя не припомню!
– Ты и не можешь помнить меня, – ответил ему Винитар. – Потому что я родился на нашем острове спустя годы после того, как ты был сброшен в Понор. Люди зовут меня Винитаром, сыном кунса Винитара, называемого также Винитарием, с острова Закатных Вершин.
Нельзя утверждать, чтобы Вингоррих при этих словах совсем не испытал потрясения или сумел полностью его скрыть. Однако оправился он гораздо быстрее, чем можно было бы ожидать. Он сказал:
– То-то я смотрю, больно рожа знакомая, вот только понять не мог почему!.. За что же тебя скинули в Понор, родич? Наверное, у тебя тоже завёлся младший брат, возжелавший стать кунсом? Или, может быть, с отцом не поладил? Если он поднял руку на брата, значит, и от сына избавится не задумываясь…
Речи Вингорриха хлестали крапивой, но Винитара было очень трудно смутить. Ему случалось водить в морской бой “косатку” – чего его дяде, надобно думать, не доводилось ни разу. Он служил Стражем Северных Врат Велимора – опять же в отличие от дяди, очень редко покидавшего Малые Острова… У него только скулы резче обозначились на лице. Он ответил:
– Мой отец увёл племя на Берег, но это не принесло ему удачи, и семь зим назад он был убит. И меня не скидывали в Понор, я шагнул туда сам. И ещё, помнится мне, кунс, мы собрались здесь, чтобы справедливо рассудить об убийстве, а не болтать о нашем с тобой родстве.
Это был очень дерзкий ответ. Иные после рассказывали, что даже священные ёлки укоризненно зашумели ветвями, колеблемыми ветерком. Люди Вингорриха, широким полукольцом рассевшиеся по другую сторону дерева, стали переглядываться, переговариваться, качать головами. Они не припоминали, чтобы их кунсу кто-либо так отвечал. Два его старших сына, ровесники Винитара, сидевшие с воинами, даже вскочили на ноги – заступиться за батюшку, словом ли, силой ли вооружённой руки… Более разумные схватили их за одежду, уговорили вновь сесть.
Что до самого кунса, он понял то, что следовало понять. Не мальчик стоял перед ним, племянник, дитя преступного брата, которого он наконец-то принудит держать ответ за отца. Перед ним стоял равный. Зрелый мужчина, вождь воинов. И считаться с ним следовало как с вождём.
И Вингоррих бросил сквозь зубы:
– Излагай своё дело.
– Юный сын старейшины Атавида, звавшийся Атарохом, отправился в лодке проверить ловушки, поставленные на тармаев, – заговорил Винитар. – Две ловушки оказались пустыми, и он, сменив в них приманку, решил подождать. Этих рыб он хотел закоптить к твоему приезду, кунс. Но накануне в деревне выдалась очень беспокойная ночь, и никто не назовёт признаком слабости то, что отрок уснул в траве под кустом. Следует ещё рассказать, что с Атарохом была его лайка Забава. И щенок от неё по имени Звонко. Сын старейшины проснулся от лая и визга и увидел, что к песчаному берегу неподалёку причалила лодка, а в лодке – знатная госпожа и с ней воин. Госпожа пожелала выкупаться, и к её одежде подобрался любопытный щенок. Воин поднял его за шиворот и вертел так и этак, лайка же, беспокоясь о своём малыше, бегала кругом них и жалобно лаяла, умоляя отпустить сына…