– Я знаю... Мне подсаживали многих... Только они... Сначала я вообще ничего не понимал, теперь – знаю что к чему... Вы отказываетесь говорить со мною вообще? Или найдем какую-то нейтральную тему?
– Нейтральную тему найдем... По вашему усмотрению...
– Последние семь месяцев я сижу один... Начал беседовать с самим собою... Первый шаг в шизофрению...
– Отнюдь... Каждый человек постоянно говорит сам с собою... Неважно – про себя или вслух...
– Думаете, я еще не стал пациентом дома умалишенных?
– Я не психиатр, господин Валленберг...
– Вы не представились... Как мне к вам обращаться?
– Называйте меня сокамерник. Так будет лучше – в первую очередь для вас... «Мистер сокамерник» – прекрасное словосочетание...
Заметив книгу, лежавшую на койке Валленберга, удивился:
– А мне отказали в праве пользования библиотекой... Вы – счастливчик...
– Это Библия... Прекрасное издание, странный дар главного следователя, это ведь здесь запрещенная литература.
– Позвольте взглянуть?
– Конечно... Вы шотландец или англичанин? Исаев сухо ответил:
– Я сокамерник... Мы же уговорились... Ладно? Вам днем лежать разрешают?
– В последнее время – да... Раньше я стоял... Вы давно здесь?
Исаев взял Библию, лег на свою койку, начал листать страницы; сразу же обратил внимание на то, как кто-то отчеркивал на полях ногтем целые фрагменты.
В дверь забарабанили:
– Заключенный номер сорок, вам днем лежать запрещено!
Исаев, словно бы не поняв надзирателя, вопросительно посмотрел на Валленберга, по-прежнему стоявшего у «намордникового» окна; тот пожал плечами:
– Мне такое кричали первые полтора года... По-моему, требуют, чтобы вы поднялись...
– Вы же не знаете русского...
– Это не обязательно... Вам объяснят иначе...
– Лежать запрещено! – повторил надзиратель. – Ясно?! За нарушение режима отправим в карцер!
– Вас в карцер сажали? – поинтересовался Исаев. Валленберг ответил с усмешкой:
– Здесь в карцеры ставят, сокамерник... Это шкаф, повторяющий человеческое тело; на вторые сутки вы теряете сознание... Стакан воды и ломоть хлеба в день... Мой дядя так мечтал похудеть... Ограничивал себя в еде, два часа в день скакал на моем Пауле, невероятно сноровистый жеребец, плавал, двухчасовой массаж – ничего не помогало бедняге... Ему бы три дня карцера, прекрасная метода для похудания...
«Дурачок, – сострадающе подумал Исаев, – зачем ты даешь столько подробностей тем, кто тебя слушает? Жеребец Пауль – сладкая подробность, ее могут использовать через пару-тройку месяцев, когда ты забудешь о том, что сам назвал своего жеребца, тебя эти подробности могут ошеломить, – как узнали?! – тут-то тебя и начнут колоть вопросами...»