– Хорошие кольты, – говорит Василий Константинович.
– Немнозечко тязеловаты.
– Покажите-ка...
– А вы меня не застрелите?
– У меня свой есть, чтоб застрелить.
– У вас маленький браунинг, им не застрелить.
– А вы откуда знаете, что у меня браунинг?
– Так мы зе сипионы. Когда из отеля вы выходили, я к вам призался рукой, около портье, помните?
– Нет.
– Вот и хоросо. А я на осцупь все пистолеты знаю. У вас браунинг, английской фирмы.
– Молодец! – искренне восхищается Блюхер.
Польщенный шпик достает из-под мышки кольт и протягивает Василию Константиновичу.
– Вот, – говорит он. – Мозно посмотреть.
Блюхер навскидку целится из пистолета. Высоко над ним, распластав крылья, летит ястреб. Блюхер берет его на мушку. Гремит выстрел. Ястреб, сломав крылья, стремительно падает на камни.
– Господина, вы великий стрелок, – говорит шпик, – только где я теперь достану денег, чтобы купить патрон?
– Сколько он стоит?
– Недорого, но все-таки. Мы, сипионы, бедные люди.
Блюхер достает десятидолларовую бумажку и протягивает ее шпику.
– Господин такой седрый, мы не будем вам месать и станем говорить, что вы осень-осень хоросий министр.
Второй шпик приносит намоченный платок. Блюхер промывает ранку и предлагает:
– Ну что, обратно пойдем?
– А вам хосется есе походить по берегу.
– Хочется.
– Если бы вы позволили нам идти босиком, – просит шпик, – то мы бы не месали вам звуком своих шагов сзади и вам бы казалось, что нас нет.
– Если не оглядываться?
– Мозно и оглядываться. Мы будем лозиться, когда вы оглянетесь.
– Разувайтесь, – соглашается Блюхер, – я тоже босиком пойду.
Идет министр босиком, подвернув брюки, песню поет, руками в такт размахивает, а ветер с океана свистит – свежий, великолепный ветер, навстречу ему идти всей грудью – нет большей радости.
– Следовательно, – заканчивает Петров, – мы вновь выдвигаем только одно требование: незамедлительная эвакуация японских оккупационных войск из Приморья. Это справедливое требование, и мы уверены в том, что оно будет удовлетворено.
Глава японской делегации, протирая очки, говорит:
– Перед тем как мы выдвинем наши окончательные требования, нам бы хотелось урегулировать вопрос о японских солдатах, жертвах последних лет, похороненных на территории Дальнего Востока. Нам кажется, что следовало бы найти удобную для вас форму не только решить вопрос о материальных компенсациях, но и о моральных. В данном случае мы имеем в виду официальное соболезнование – словом, частности мы готовы обсудить вместе с вами, если вы согласитесь, а вы не можете не согласиться с нашим изначальным предложением, потому что оно законно и отвечает всем нормам человеческой морали.