– Будете что-нибудь есть? – спросил Берг.
– Я выпью кофе.
– Лучше бы чего-нибудь взяли себе: день у нас предстоит тяжелый и муторный.
– Нет. Я выпью кофе. В глотку ничего не лезет...
– Еще что вам говорил Айсман?
– Ну, их обычное «зачем посыпать раны солью, нация и так достаточно перенесла, злодеяния смыты кровью главных бандитов. Стоит ли оскорблять тех, кто во времена Гитлера лишь выполнял свой долг? Нельзя наказывать слепцов за слепоту». Вы же знаете, что они говорят в таких случаях...
– Кто это они?
– Нацисты. Новые нацисты.
– Вы найдите, пожалуйста, возможность повторить то, что сейчас сказали, во время допроса, когда вас пишет диктофон. Не то у вас положение, чтобы покорно скрестить ручки на животике.
– Я еще вспомнил о Дорнброке.
– Сейчас, дайте я дожую эту чертову котлету. Совсем без соли... Ну что вы про него вспомнили?
– Не знаю, правда, какое это имеет отношение к делу... Ганс той последней ночью спросил, какую руку поднимали нацисты, когда орали «хайль». Я смотрел много хроники, так что я это запомнил... Я ему ответил, какой рукой они орали свое «хайль»...
– Орали-то они глотками... Ну-ну?
– Ганс тогда сказал: «Знаешь, зачем я был в Гонконге?» Я спросил: «Зачем?» А он ответил: «Ты же все равно отказываешься делать фильм... А когда людей заставят кричать „Хайль, Дорнброк!“ – будет поздно. Тогда уж, – он сказал, – наверняка все растает...» Это он ответил мне – помните, я говорил, что лед расплавится на полюсах и что не в нацизме сейчас главное, а в одержимом безумии ученых, которые служат финансовым тузам, мечтающим о мировом могуществе».
Берг внимательно посмотрел на Люса:
– Ну что ж... Про это тоже скажете под диктофон. Но это, я должен предупредить вас, очень опасное заявление, и я не стану его скрывать от прессы... В нужный момент я это заявление обнародую. Поезжайте за своей подругой, я допрошу ее, а потом вы сделаете мне дополнительное заявление и отправитесь доснимать ваш фильм. Через полчаса я вас жду.
Люс поднялся, замешкался на минуту и спросил:
– Что с экспертизой? Я понял, что они кончили работу...
– Два пункта можно трактовать как угодно, а один – против вас: пленки идентичны. Это я открыл вам, чтобы проверить вашу порядочность и стойкость. Я, в общем-то, не должен был говорить вам этого, во всяком случае, пока что...
Как только Люс вышел из кафе, обычная медлительность Берга пропала: он подскочил к телефону, быстро набрал номер телефона управления внутренних дел городского сената и тихо сказал в трубку:
– Он поехал. Берите его под наблюдение и не упустите – иначе голову вам снесу!