– Кажется, к концу нашей беседы.
– Что он мог слышать из разговора?
– Наверное, лишь заключительную часть...
– Господин Диль, что вам известно о посещении редактора Ленца человеком от Люса?
– Почти ничего, господин прокурор. Редактор Ленц, одеваясь, сказал Ауфборну, что он надеется через час вернуться. «Мы быстро посмотрим этот материал, – сказал он, – и вернемся. Игра стоит свеч».
– В каких частях вы служили, господин Диль?
– Я не воевал. Я работал в тылу.
– После войны вы привлекались к ответственности?
– Вы меня вызвали в качестве свидетеля по делу Люса. Какое отношение ваш вопрос имеет к этому делу?
– Словом, вам бы не хотелось отвечать на этот вопрос – я верно вас понял?
– Да.
– Благодарю вас, у меня к вам больше ничего нет. Одно только уточнение: человек Люса был невзрачен собою, шатен, в коричневом костюме? – откровенно посмеиваясь, спросил Берг. – Вас, видимо, удивила его внешность: человек из кино, а такой ординарный... Не так ли?
– Вы правы, господин прокурор, в его внешности не было ничего приметного.
– Да уж конечно, если б там было что-нибудь заметное, вы бы не могли этого не отметить для себя: все-таки восемь лет работы в полиции у нацистов – это большой срок...
– Я протестую, господин прокурор! Я работал не в полиции нацистов, а в полиции Германии. Вы тоже работали, пользуясь вашей терминологией, в органах юстиции у гитлеровцев.
– Между прочим, вы совершенно правы. Да, господин Диль, я действительно работал в органах юстиции при гитлеровцах, и даже то, что вы карали, а я пытался защищать, – даже это не успокаивает мою совесть: ведь я работал у гитлеровцев, господин Диль.
– Редактор Ленц, я допросил ваших свидетелей. Они дали вполне убедительные показания. Прежде чем мы приступим к следственному эксперименту, я бы хотел вернуться к вопросу о публикации в вашей газете интервью с болгарином.
– Теперь, когда, кажется, все становится на свои места и все поняли, что я пал жертвой провокации, я вам отвечу. После того как помощник Люса прокрутил мне материал и я уплатил ему деньги, он передал мне интервью с болгарином.
– И фотографию Кочева он тоже передал вам?
– Да.
– Как вы объясните тот факт, что он вам дал фотографию не из отснятого Люсом материала, а с паспорта Кочева?
– Вы убеждены, что мы напечатали фото Кочева с его паспорта?
– Так утверждают болгары.
– Я не могу, конечно, опротестовывать заявление болгар... Они это официально утверждают?
– Вполне.
– Естественно, я не могу их опротестовывать... Вероятно, вызвав на допрос помощника Люса, вы сможете задать ему этот вопрос и потребовать мотивированного ответа.