— Устрашающая строгость вызовет нападки и со стороны умеренных, Сергей Юльевич.
Витте покачал головой:
— Не вызовет. Налицо акты анархии и террора, умеренные партии нас не только поймут, но и поддержат.
— Анархисты и социал-революционеры не столь страшны ныне; сейчас теоретики страшны, социал-демократы, но они ни с террором, ни с анархией не связаны…
— Но позвольте, мне же докладывали, что они к вооруженному восстанию зовут!
— Сейчас все к этому зовут, — горько усмехнулся Дурново, — никто отстать не хочет.
— Восстание, призыв к нему — это террор.
— Раньше это было террором, Сергей Юльевич, а теперь это свобода слова.
— Свобода слова — сие соединение разностей. Так вот, любое соединение, прилагая к филологии законы химические, можно нейтрализовать, подумайте, как это делать, не зря штат полиции держите.
— Я бы хотел получить официальное предписание совета министров, Сергей Юльевич…
— Какое именно?
— Какое бы развязывало мне руки.
— Неужели вам недостаточно моего слова, Петр Николаевич?
«От старая перечница, — подумал Дурново, — понимает ведь, что слова к делу не пришьешь».
Больше о предписании не говорил, поделился слухами, справился о здоровье домашних, просил побольше отдыхать, откланиваясь, крепко жал руку Витте и чарующе улыбался.
Вернувшись в министерство, вызвал Глеба Витальевича Глазова, указал на кресло, потер длинной пятернею лоб, оскалился:
— Весело живем, а?!
— Прекрасно живем, — серьезно ответил Глазов. — Я люблю критические ситуации, ваше превосходительство. i
— Любите?
— В высшей степени.
— Ну что ж… Тем более… Знаете, что такое «нейтрализовать»?
— Уравновесить.
— Нет, Глеб Витальевич. В пору критических ситуаций «нейтрализовать» — значит «свернуть голову». Перевод, впрочем, не мой
— его высокопревосходительства Сергея Юльевича. Видите, как приятно быть председателем совета министров? Как безопасно им быть. «Нейтрализуйте»… А я вам что обязан говорить? Ладно, вы смышленый, критические ситуации любите… А ваши люди? Поймут, коли прикажете: «Несмотря на высочайший манифест, хватайте всех социалистов, гоните их на каторгу и подводите под столб с петлею»?
— Мои люди ждут такого приказа, ваше превосходительство. Они жаждут услышать это.
— Убеждены совершенно?
— Совершенно убежден.
— «Разделение труда» — так, кажется, писал Маркс? — усмехнулся Дурново. — Словом, подготовьте план по разворачиванию активного преследования социалистических партий.
— Преследование преследованием, но их сейчас еще интересней стравить: лебедь, рак и щука…
— Вы думаете, ваш изыск поймут? Не поймут вас, Глеб Витальевич, увы, не поймут. Стравливайте — это для души. Сажайте — сие для премьера, который заявляет себя либералом: агентура доносит, какие речи он с полячишками позволяет и как с кадюками, с Милюковым, любезничает…