— А как же дядя Жора? — указал один из них на спящего деда.
— Ничего страшного. Я насыплю порошок, толь ко и всего.
— Может, и нам можно остаться?
— Нет уж, марш на перекур.
Оставшись наедине со спящим дедом, я, не теряя даром времени, схватила его вещи: безразмерные штаны, полосатую рубаху, засаленную кепку, очки, из-за отсутствия которых он той ночью попал в нашу палату, и деревянную палку с ручкой.
Покидав все это (кроме палки, разумеется) в чью-то висевшую на спинке кровати простыню, я осторожно вышла из палаты.
Бросив в коляску узел с одеждой, я покатила ее к женскому туалету, косясь на двоих бандитов, обсуждавших друг с другом похождения по девочкам.
На всякий случай заперев изнутри дверь туалета на швабру, я постучала.
Дверь кабинки долго открывалась, и наконец я увидела изнемогающее от боли лицо Александры Ивановны.
— Я больше не могу…
Откинув назад голову, стукнулась о дюймовую трубу сливного бачка, покрашенную в синий цвет.
— Вам плохо?
— Болит… Снова болит…
Я полезла в карман халата и извлекла ампулу и шприц.
— Сейчас все устроим.
Фермерша безропотно обнажила исколотое плечо, и я сделала очередной укол.
— А теперь вам нужно надеть вот это…
Александра Ивановна, брезгливо взглянув на бесформенные штаны, спросила:
— Это так необходимо?
— К сожалению, да. Одевайтесь.
В этот момент в дверь кто-то дернулся. Снаружи послышались голоса.
— Скорее!
Я помогла фермерше влезть в одежду дяди Жоры, который до сих пор дрых на своей кровати и не подозревал о том, что его попросту ограбили. Дай срок, дядя Жора, мы вернем тебе одежду, и не простую, а золотую.
— Садитесь, быстрее!..
Я осторожно усадила Александру Ивановну в кресло, прикрыла ее протертым до основания синим байковым одеялом и распахнула дверь.
Возле туалета уже образовалась очередь из больных женщин, которые полушепотом обсуждали причину нашего долгого пребывания в сортире. Они проводили нас настороженным взглядом и буквально ворвались в туалетную комнату…
Подобрав Александре Ивановне волосы, я водрузила на голову фермерши засаленную кепку и насадила на нос очки, в которые ни черта не было видно.
Теперь вперед!
Я толкала коляску перед собой, направляясь к лифту, который находился почти у самого выхода из хирургического отделения. Потом нужно будет опуститься на первый этаж, затем по специальному бетонному спуску съехать во двор и бегом мчаться к машине.
Мы остановились у лифта, и я нажала кнопку вызова. Где-то наверху заурчало, словно у дворняги в желудке. Пошел, родной!
Краем глаза я увидела, как парни, дежурившие у окна, отделились от подоконника и направились в нашу сторону.