Мы дали порядочный крюк, пошли направо вдоль ограды, пока сторожка с дымящейся трубой и собачья будка не скрылись из виду. Тут Серый плащ перекусил проволоку, и мы влезли в ангар с задней стороны. Через окно, на высоте десяти метров. На снегу, конечно, остались следы, но мне уже стало наплевать.
Так получается, что нельзя сделать один шаг и замереть. Сесть в поезд и соскочить, когда скорость уже высока. Один раз у меня получилось, когда отыскал ребятам с рынка обманувшую их продавщицу. Получилось. Свинтил в сторону, не поддался на другие предложения. Сегодня вечером этот номер не повторить. Делаешь один шаг, за ним приходится делать второй, третий — и вот: уже не получается отмыться или заявить, что угодил в это дерьмо случайно. Поезд все набирает ход, прыгать в темноту страшно, приходится хлебать вместе со всеми и чувствовать себя на мушке. И понимаешь, что промежуточных остановок не будет, выйти из этого состава не получится. Придется ехать до конца.
Лиза сказала, что нельзя быть немножко порядочным или, наоборот, немножко непорядочным.
Еще она сказала, что наше общество приучило ее к грустной мысли. Оказывается, для того, чтобы остановить зло, допустимо применять силу. А поскольку применение силы — это еще большее зло, то вышло, что вся Лизкина учеба перевернулась и перепуталась у нее в голове. Я ей тогда посоветовал не париться, потому что, ясен перец, только в их деревне можно остановить всяких отморозков уговорами и улыбками.
Макин, прямо как паук, забрался по отвесной стенке, разрезал проволоку на окошке и втянул меня за собой. Мы протиснулись внутрь и очутились на узком бордюре несущей фермы. Теперь стало понятно, что проникли мы через вентиляционную форточку, закрыть которую просто никто не пытался. Слишком высоко и снаружи, и изнутри. Под нами в полумраке виднелись штабеля ящиков и бесформенные брезентовые мешки. Не нравилось мне это местечко.
— Камера. — Серый плащ указал в дальний конец сооружения. Я на зрение не жалуюсь, но со штампом потягаться бы не смог. Позже Лиза мне растолковала, что он реагирует на любые электронные устройства, и глаза тут ни при чем. Камера крепилась на стальной поперечине, словно ласточкино гнездо, но, к счастью, смотрела вниз. Серый плащ пробежался по стальному профилю, шириной в ладонь, на котором висели лампы, перекусил провод и вернулся назад. Мы затаились в тени за коробом воздуховода, но никто так и не появился. Я решил, что охранник в сторожке уснул. Затем гуськом пробрались по бетонной перекладине к противоположной стене и там, за штабелем ящиков, спустились вниз. Точнее, Макин просто спрыгнул, как кошка, держа меня на руках. Ангар освещался несколькими слабыми лампочками, по стенкам поднимались пирамиды пыльных коробок, под потолком висела кран-балка, и больше ничего интересного. Внутри стоял колотун, как на улице.