Бородинское пробуждение (Сергиенко) - страница 77
У бородинской церкви я неожиданно увидел Архипа, старика, говорившего о пожаре Москвы. Одет он был ярко. В розовой рубахе и серо-голубых штанах. Седая борода расчесана, взгляд торжественный. Ничуть не удивляясь моему появлению, он степенно наклонил голову. Мы спешились.
– Стало быть, ты и есть караульщик?
– Стало быть, так, – ответил он. – А теперь и звон исполняю, пономарь наш помер.
– Мы к тебе в гости. Не удивился?
– Вся Русь нынче в гости, а многие гостями навек пребудут.
– Думаешь, много погибнет? – спросил Листов.
– Отчего же погибнет, – возразил Архип. – Нету героям погибели.
– Славно говоришь, загадками, – сказал Листов. – Нам бы на колокольню подняться.
– То можно, – сказал Архип. – Я благовестить начну и вы со мной. Одни не взойдете, лестница больно трухлява, каждую ступеню надобно знать.
– А не ты ль говорил, что земля тут необыкновенная? – спросил Листов. – Нам вчера рассказывали.
– Святая земля, – сказал Архип. – Верное дело.
– Чем же святая?
– Россию от погибели бороняет. Уже тыщу лет бороняет.
– Так уж и тыщу, – сказал Листов.
– А ты посмотри, – заговорил Архип. – Вон речка, как называется? Вóйна. А энта вон – Кóлоча, что значит сеча. Вон тот ручеек подале – Огник, значит, огонь. А там за бугорком – Стонец, стало быть, стон. Еще дальше речка Сетунь – то печаль, сетование. Что следовает? Война, битва, огонь, стон да страдания – вон оно издревле как все окрестили! Смекаешь?
– Интересно, – сказал Листов.
– В писаниях старых что говорят? Бились на этом поле русские люди спокон веков. Как ворог идет на Москву, так здеся препон. Михаил Хоробрит, слыхал? Брат Александра Невского, он тут голову положил, дрался с Литвой. Ольгерды, Ягайлы этой дорогой ходили, на русский меч натыкались. Иноки Пересвет и Ослябя из этих мест на Куликово поле благословлены были.
– Да ты, брат, образован. Читать умеешь?
– Слава богу. Этому сызмальства научен, – с достоинством сказал Архип.
– А что за рукописи? Где ты читал?
– У нас целая келья писаниям отведена. И в Колоцком монастыре имеется.
– Думаешь, не первая битва за русскую землю здесь будет?
– Истинно. И татарву отсюда гоняли, и шляхту, за тыщу лет всякую нечисть. Ясная тут земля, пакость скинет, умоется и опять солнышку рада.
– Места, конечно, красивые, – сказал Листов.
– То-то! – воскликнул Архип. – Рази красота гадость стерпит? Да и народ почему тут обжился? Нам еще деды сказывали. Шли из далеких мест, а было то еще при Владимире Красно Солнышко. Шли, долго шли. Князь-то суров был, чуть что – голову с плеч, а одной семье велел идти до самого северу, до зеленой звезды, пока ноги в кровь не источатся, а назад в свои домы не возвращаться. То и были наши деды-прадеды. Шли они, шли, многие померли. Поляна открылась, и видят, на бугорке цветик горит нежным пламенем. Красота какая! Загляделись. А подошли к цветку – только что горел, а стоит цел-целехонек. Горел не сгорел тот цветик. Одно слово – неопалимый. И деды сказали: «Здесь землица святая, и кровь с наших ног полечит». С тех пор и живем.