Охранявшие замок караульные из Преображенского полка предали Павла, а верные Императору рыцари находились далеко - в Гатчине.
Пройдя лабиринтами коридоров и зал замка (которые были прекрасно известны графу Палену), заговорщики оказались у дверей покоев Императора. Охрана у спальни пыталась оказать сопротивление, но была быстро подавлена превосходящим числом нападавших. Ворвавшись к Императору, заговорщики предъявили ему указ об его аресте, якобы подписанный Александром. Всегда помнивший о судьбе своего несчастного отца и всю жизнь боявшийся заговоров, перед лицом смерти Павел повел себя на удивление достойно. Перед заговорщиками стоял не запуганный человек, но рыцарь - Мальтийский Гроссмейстер. Последними его словами были: "Властью, данной мне Богом, приказываю..." Договорить он не успел - последовал удар сбоку тяжелой табакеркой в висок. Мешая друг другу, заговорщики бросились на Императора, один из них сзади набросил на шею белый офицерский шарф, сдавил - все было кончено*.
{* "Руководство заговором перешло в руки петербургского военного губернатора графа Палена, любимца Павла, который повел его к определенному и решительному концу - к совершенному устранению Павла от престола какою бы то ни было ценою. Заговор окреп к весне 1801 г. В нем принимало участие петербургское офицерство, опиравшееся на солдатскую массу, пассивно шедшую за своим начальством. 11 марта 1801 г. заговорщики к полуночи проникли в новый дворец Павла, Михайловский замок, построенный на месте старого Летнего дворца. Из сорока или пятидесяти человек заговорщиков до комнат Павла дошло человек восемь, и в запальчивом объяснении с ними Павел был убит в отсутствии графа Палена. Неизвестно, насколько преднамеренно было совершено это грубое насилие, но рассказывали, что заговорщики имели смелость открыто величаться своим поступком в первые дни по кончине Павла" (С.Ф. Платонов "Русская история").}.
* * *
Трудно удержаться от сравнения двух Императоров, сменившихся в начале XIX в. на Российском престоле - блестящего комбинатора, человека с живым умом, увлеченного рыцарскими традициями и собирающего под свои знамена цвет европейской аристократии, каким был Павел, и его сына, последовательно пресекшего все начинания своего отца.
При Павле Россия и Франция, как великие державы, устремились друг к другу. На Бонапарта же при личных встречах Александр произвел тяжелое впечатление. Антипатии Александра к Бонапарту выросли до того, что Александр постоянно повторял: "Наполеон или я, я или Наполеон, но вместе мы не можем царствовать".