Соня. Кто — слабая? Я — слабая?
Она аккуратно положила гитару на серый камень парапета и свободными ручками спокойно сгребла Цудечкеса за лацканы пиджака, безо всяких видимых усилий, как перышко, подняла его и, пронеся в воздухе над гитарой, уронила на парапет.
Проезжавшая в лакированной коляске элегантная пара, вскинув головы, прислушалась.
Дама. Тебе не кажется, Морис, кто-то зовет на помощь? Оттуда, из моря.
Блеющий голос действительно доносился из-за парапета, ограждавшего набережную от моря.
Начальник таможни. Помогите! Тону-у-у!!
Дама. Морис, кто-то тонет. Сомнений быть не может. Вы — спортсмен, Морис. Докажите мне, что вы еще и мужчина.
Морис, не моргнув, снял с головы шелковый цилиндр, бросил в него снятое с переносицы пенсне, передал все это даме и выпрыгнул из коляски. Затем легко вскочил на парапет, послал своей даме воздушный поцелуй и, как был в вечернем костюме с белым пластроном, в блестящих лаковых ботинках, нырнул с большой высоты в море.
Дама не спеша вышла из коляски и склонилась над парапетом.
Дама. Морис, я горжусь вами! Завтра вы будете в центре внимания всей Одессы.
Морис вынес из воды, как мокрую тряпку, Цудечкеса и уложил его на каменный тротуар у парапета. Толпа зевак сразу же облепила это место.
39. Экстерьер.
Бульвар под каштанами.
(Ночь)
Коляска с дамой и мокрым Морисом уносится от набережной. Дама, не боясь промокнуть, зацеловывает его.
Дама. Морис! Я счастлива, что я в вас не ошиблась.
Морис тревожно щупает карманы.
Морис. Боже, я потерял мое портмоне в море.
Цудечкес сидит за стойкой бара, скрытый от чужих глаз. На нем нечто вроде дамской ночной рубашки, с босых ног все еще стекает вода. Над ним хлопочет буфетчик, в кожаном фартуке, и старая еврейка из посудомоек. Она, всхлипывая, держит его мокрую одежду в руках и готова в любой момент зарыдать.
Начальник таможни. Тихо мне! Высушить и погладить утюгом. Мне некогда здесь рассиживаться. Время — деньги.
Он развернул мокрое портмоне, вынул пачку мокрых ассигнаций, отделил несколько и положил на стойку. Вместе с ассигнациями прилипла к стойке фотография Мориса в шелковом цилиндре с белой крахмальной грудью и с моноклем в глазу.
41. Интерьер.
Коридор отеля «Париж».
(Ночь)
В полуосвещенном безлюдном коридоре спит в кресле, густо похрапывая, Фроим Грач. За дверью, возле которой он уснул, — нескончаемые стоны и взвизгивания девиц. Фроим очнулся, вскочил и решительно стукнул кулаком по двери.
Фроим. Беня! Имей сердце! Я уже три часа жду перед запертой дверью.
Дверь, щелкнув замком, распахнулась, и на пороге возник голый как мать родила Беня, слегка прикрыв простыней ту часть тела, что располагается ниже пупка.