Пункт 4 той же статьи предусматривал «высшую меру социальной защиты — расстрел» за «оказание каким бы то ни было способом помощи той части международной буржуазии, которая, не признавая равноправия коммунистической системы, приходящей на смену капиталистической системе, стремится к ее свержению». И тут председатель любого трибунала без всяких натяжек мог бы подписать гражданину Жукову вышак без обжалования: Гитлер стремился к свержению коммунистической власти, а Жуков своими приказами ему совершенно сознательно помогал.
Как же оправдать чудовищное преступление Жукова, которое повлекло за собой гибель десятков миллионов людей?
Великий историк Светлишин нашел решение. Он якобы Жукова встречал, он якобы Жукову вопрос задал, а единственный спаситель Отечества ему якобы ответил: «10 июня 1941 года нарком обороны Маршал Тимошенко и я как начальник Генштаба были вызваны к Сталину, который в резкой форме обвинил нас в провоцировании войны. Здесь же в кабинете Сталина и под его диктовку мною была написана, а затем отправлена командующим приграничными военными округами телеграмма... я был уверен, что если бы не подписал продиктованную Сталиным телеграмму, то присутствовавший при этом Берия немедленно арестовал бы меня...» (Н.А. Светлишин. Крутые ступени судьбы. Хабаровск, 1992. С. 55-56).
В этом рассказе обратим внимание на отсутствие упоминаний о протестах Жукова. Но и угроз не было ни со стороны Сталина, ни со стороны Берии. Просто единственный спаситель Отечества был уверен, что его тут же арестуют... Только присутствия и вида наркома внутренних дел было достаточно для бесстрашного полководца, чтобы без протестов и возражений подписать приказ, сгубивший кадровую Красную Армию.
Для того чтобы убедиться, насколько серьезной была угроза личной безопасности Жукова, давайте откроем «Журнал записи лиц, принятых И.В. Сталиным». А то ведь может получиться, что 10 июня 1941 года Жуков был в кабинете Сталина в одно время, а грозный нарком Берия, которого так боялся бесстрашный полководец, в другое.
Открыли. Убедились.
10 июня 1941 года Берия находился в кабинете Сталина с 22 часов 30 минут до 00 часов 15 минут. Жукова в это время в кабинете Сталина не было. И вообще в этот день Жукова в кабинете Сталина не было. Следовательно, свои преступные приказы он писал не в кабинете Сталина, не под его диктовку и не под угрозой ареста.
В кабинете Сталина Жуков был на следующий день, 11 июня. Дважды. Но в этот день там отсутствовал Берия.
Но допустим, что все было так, как рассказал Светлишин. Что же выходит? На одной чаше весов — безопасность страны и жизнь десятков миллионов людей, а может быть, и полное истребление всего народа, на другой чаше — иллюзорная возможность ареста.