И вдруг остановилась как вкопанная, судорожно нажав на тормоза и дрожа.
В прорези яркого солнечного света, которая была главной улицей, мелькнул большой серый автомобиль, направлявшийся на восток, к дороге номер сто.
Эго был «бентли».
Моей первой мыслью, довольно абсурдной, было своего рода восхищение скоростью, с какой он действовал, даже учитывая мою работу над его распределителем зажигания. Моя вторая мысль – бурная радость за себя. Во всяком случае, дорога на Оргон была свободна, и я могла вернуться по своим следам. Я подвела машину к началу аллеи, вылезла из нее и осторожно выглянула на главную улицу Кавайлона.
Ослепительно сияло солнце. Улица была узкая, ее заполняла обычная рыночная толпа. Женщины с корзинами и сетками теснились вокруг прилавков с дынями, бобами, апельсинами и лоснящимися фиолетовыми баклажанами. Стояли повозки, запряженные мулами, грузовики и большие сверкающие автомобили. Бродили дети, собаки и загорелые полуобнаженные мужчины в беретах и вылинявших джинсах.
Но «бентли» исчез. Мне показалось, что поднятая им пыль все еще висит в горячем дрожащем воздухе в конце улицы.
В мгновение ока я подбежала к своей машине, выбралась из аллеи и понеслась к мосту через реку и к Оргону, где был поворот на Марсель.
Приятный ветерок обдувал мне щеки и трепал волосы. Но вокруг машины воздух был совершенно неподвижен. Под безжалостным солнцем листья платанов, стоящих вдоль дороги, висели вялыми желто-зелеными пучками. Их великолепные стволы с коричнево-красной корой казались искусно вырубленными колоннами. Каменистую дорогу перегораживали тени деревьев.
Регулярно, как стук запущенного метронома, тени-полосы проносились по капоту и исчезали у меня за спиной. Я вела машину на предельной скорости. Пронесся пыльный квартал неопрятных, узких, как пенал, зданий, затем дорога вырвалась из платанов, и, сияя, передо мной возникла река Дюранс.
Возле моста стояла вереница машин, ожидающих переправы. С упавшим сердцем я заняла место в очереди. Мост был временным, узким и неустойчивым, триста метров деревянного настила на заново уложенных металлических балках. На концах моста находились сторожевые будки, возле которых полицейские управляли движением. В эту минуту открыли путь потоку встречного транспорта, и легковые машины, грузовики и повозки медленно поползли по узкому настилу, в то время как белый жезл полицейского преграждал дорогу нам.
Сверху обрушилась жара. Я чувствовала, как она поднимается волнами от обшивки машины и обдает потом все мое лицо. Расслабиться было невозможно; я сидела неподвижно, как кукла, переводя взгляд с запрещающего жезла полицейского на зеркальце заднего обзора.