– Он угрожал тебе?
– Да, проклятием, – я рассмеялся.
– Говорят, подобные вещи действуют. Рассказывают, что друиды способны послать за тобой летящий нож. Он будет преследовать цель на протяжении многих дней; перед тем как нож попадет в человека, тот услышит сзади в воздухе свистящий звук.
– Много чего рассказывают, Кадал. Дай мне, пожалуйста, другую тунику, поприличнее. Вернул ли шерстянщик мою самую лучшую? Я хочу принять ванну, прежде чем отправиться к Графу.
Он искоса поглядел на меня, доставая из сундука новую тунику.
– К нему с дороги отправился Утер. Знаешь об этом?
– Конечно. И предупреждаю – я расскажу Амброзиусу правду, – рассмеялся я.
– Все без утайки?
– Все.
– Наверное, оно и к лучшему, – сказал он. – Если кто и может защитить тебя от них...
– Не в этом дело. Он просто должен знать. У него есть на это право. А кроме того, зачем мне от него скрывать?
– Я имею в виду проклятие, – медленно проговорил Кадал. – Даже Амброзиус не спасет.
– Катись оно... – я сопроводил свои слова жестом, редко встречающимся среди аристократов. – Забудь о нем. Мы поступили верно. Лгать Амброзиусу нельзя.
– Однажды тебе, Мерлин, придется побояться.
– Возможно.
– Разве ты не боялся Белазиуса?
– Почему я должен его бояться? – поинтересовался я. – Он не причинит мне зла. – Я снял пояс с туники и бросил его на кровать. – А ты бы испугался, Кадал, если бы узнал, как умрешь?
– Конечно, клянусь собакой! А ты?
– Иногда я вижу что-то, и это наполняет меня страхом.
Он, не двигаясь, глядел на меня. На его лице был написан испуг.
– Что тебя ждет?
– Пещера. Хрустальный грот. Иногда мне кажется, что это смерть, иногда – рождение, источник прозрения. Я не могу сказать точно. Но когда-нибудь узнаю. А пока мне не слишком страшно. В конце концов я приду в пещеру, равно как и ты... – Я запнулся.
– Что я? – быстро спросил он. – Куда приду я?
– Я хотел сказать «как и ты найдешь свою старость».
– Это ложь, – грубо парировал он. – Я видел твои глаза. Когда ты начинаешь предвидеть, твои глаза становятся необычными: зрачки расширяются и затуманиваются, будто ты мечтаешь. Но взгляд не мягчает. Твои глаза холодны, как металл, ты не замечаешь, или не хочешь замечать, что происходит вокруг. Тебя нет, будто ты перенесся куда-то. А остался один голос. Как рог, в который дуют и который издает звук. Конечно, я видел тебя таким всего пару раз, но зрелище сверхъестественное, пугающее.
– Это пугает и меня, Кадал. – Зеленая туника соскользнула с меня на пол. Он подал серое одеяние, которое я носил как пижаму.
– Я тоже боюсь, – задумчиво, как бы обращаясь к самому себе, сказал я. – Ты прав в отношении ощущения. Я чувствую себя пустой раковиной, которой что-то движет. Говорю, вижу и думаю о вещах до сей поры мне незнакомых. Но неправильно полагать, что я ничего не чувствую. Мне больно. Возможно, потому, что не могу распоряжаться тем, что говорит во мне. Не могу пока руководить. Но буду. Научусь. В этом заключается настоящая сила. Буду различать в своих предсказаниях человеческое предчувствие и божье провидение.