— Отчего же вы не женились снова? — спросила она, и Дик рассмеялся:
— Не испытывал особенного желания. И к тому же у меня не было на это времени. Ну а если серьезно, то первая попытка отбила у меня всякую охоту к семейной жизни. Я сказал, что наш развод был быстрым, но это относится к, так сказать, финальной стадии, которой предшествовало много горьких месяцев непонимания, взаимных обид и прочего… У моей жены, видите ли, возник роман со старшим ординатором, что, как вы понимаете, не могло мне нравиться. А самое главное, я узнал об этом последним, как, собственно, и полагается мужу. Все знали и жалели меня, а я не мог понять, в чем дело. В конце концов они поженились, и теперь у них трое детей. Все-таки мы были слишком разными — теперь-то я это понимаю. Я, например, не могу бросить медицину, а моя бывшая жена ушла из больницы, как только родила первого ребенка. Для нее работа врача была всего лишь хобби.
— Мне тоже кажется, что у мужа и жены должны быть общие интересы, — негромко сказала Лиз. — Мы с Джеком… с моим мужем восемнадцать лет работали вместе, и сейчас мне кажется, что работа была одним из главных объединяющих факторов. Хотя, — тут же добавила она, — некоторые люди считают, что если муж и жена занимаются одним делом, между ними рано или поздно возникает что-то вроде профессиональной ревности.
Лиз замолчала, стараясь взять себя в руки. Она очень устала, и все ее эмоции лежали буквально на поверхности. Лиз боялась, что расплачется, если Дик станет задавать ей слишком острые вопросы. Но он ни о чем не спросил, и она, отдышавшись, продолжила:
— По правде говоря, Джек любил семейное право больше, чем я. Мы работали в паре, но меня всегда прельщали дела безнадежные — мне нравилось сражаться за права обиженных и оскорбленных. Должно быть, поэтому Джек часто называл меня бессребреницей.
Сам он всегда отлично чувствовал, где можно заработать больше денег, но ничего недостойного в этом не было. В конце концов, нам нужно было думать не только о себе или о клиентах, но и о наших детях.
— А теперь? — спросил Дик. — Вы все еще занимаетесь разводами?
— Увы. — Лиз кивнула.
— А почему? — снова поинтересовался он. — Что мешает вам заниматься чем-нибудь другим?
— Теоретически — ничего. — Лиз улыбнулась. — А практически… У меня все те же пятеро детей, они растут, а одежда и обувь с каждым годом становятся все дороже и дороже. Я уже не говорю об образовании. Недалек тот день, когда и Питер, и девочки пойдут учиться в колледж. Кто-то должен будет за это платить! Нет, Джек был прав: семейное право — самое прибыльное, пусть даже порой мне бывает нелегко защищать кого-то, кто этого не очень заслуживает. Видите ли, при разводе в людях часто проявляются все самые худшие качества. Самый приличный человек начинает вести себя как последний негодяй, когда дело касается его бывшей супруги или супруга. Порой это отвратительно, но я чувствую, что не имею права просто взять и бросить практику. Джек потратил очень много сил, создавая наше семейное предприятие. Я буду продолжать работать, по крайней мере до тех пор, пока дети не вырастут. Сейчас я просто не могу позволить себе уйти.