— Как прошло Рождество? — спросил он наконец.
Впрочем, Дик представлял — как. Он думал о Лиз все эти дни, беспокоился, переживал за нее и детей и в конце концов не выдержал и позвонил. Во всяком случае, это была одна из наиболее очевидных ему самому причин, заставивших его взяться за телефон.
— Хуже, чем я ожидала, — честно призналась Лиз. — Похоже на операцию на сердце, но без наркоза.
— Сочувствую тебе, Лиз. Я знал, что так будет. Зато теперь по крайней мере все позади.
— До будущего года, — мрачно ответила Лиз. Воспоминания о прошедших днях все еще заставляли ее сердце болезненно сжиматься.
— Может, в будущем году вам будет полегче.
— Может быть. Я, во всяком случае, не спешу это выяснить. Слава богу, до следующего Рождества еще год.
А как ты? Чем ты занимался? — Лиз решила сменить тему.
— Работал. Как всегда.
— Я так и думала. Много было работы?
— Очень. Но я постоянно думал о тебе.
Лиз немного поколебалась, прежде чем ответить.
— Я тоже о тебе думала, — сказала она после небольшой паузы. — Жаль, что у нас все так получилось. И дети… Они вели себя просто ужасно!
— А я испугался, — честно признался Дик. — Во всяком случае, я поступил не так, как полагается зрелому мужчине.
— Ситуация была из ряда вон выходящей. Так что немудрено, — ответила Лиз, стараясь как-то подбодрить его. Ситуация действительно была сложной, разница заключалась в том, что Лиз обязательно бы вернулась и попыталась исправить положение. Дик этого не сделал.
— Мне очень тебя не хватало, — сказал Дик, и его голос прозвучал неожиданно печально. С тех пор, как он увидел ее в больнице, и вплоть до сегодняшнего дня мысли о Лиз преследовали его неотступно.
— Мне тоже. Это были очень долгие четыре недели, — негромко ответила она.
— Очень долгие, — согласился он. — И поэтому мне хотелось бы увидеться с тобой. Может, пообедаем как-нибудь вместе? Или позавтракаем?
— Я не против, — сказала Лиз, а сама подумала, действительно ли он собирается пригласить ее куда-то или это просто минутное настроение. Может быть, он работал все праздники и теперь ему было слишком тоскливо, слишком одиноко. Может быть даже, у него умер пациент. Ощущения, что Дик хочет вернуться, не было. Пусть волк-одиночка живет как хочет. Лиз все это время пыталась убедить себя, что так ему лучше.
— А что, если прямо сегодня? — предложил Дик, и Лиз вздрогнула от удивления. Вопрос застал ее врасплох.
— Сегодня?! Конечно, это было бы замечательно, но… Я же обещала повести детей на каток! — неожиданно вспомнила она. — Может быть, ты подъедешь после, и мы вместе выпьем кофе?