— Я должна вернуться в больницу, — сказала Лиз, вставая. — Пойду наверх, соберу кое-какие вещи.
— Почему бы вам не переночевать здесь, Лиз? Вы выглядите очень усталой. — «Смертельно усталой», — хотела сказать Кэрол, но вовремя прикусила язык. — Если вы хотите быть с Питером завтра, вам просто необходимо отдохнуть!
— То же самое сказал мне его доктор, но я знаю, чувствую, что должна быть сегодня ночью с ним, с моим мальчиком. Правда, Питеру уже семнадцать, но он все равно нуждается во мне.
— Бедный Питер! — вздохнула Кэрол. — Как скверно кончается для него лето. Как вы думаете, он сможет пойти в школу в сентябре?
— Не знаю. — Лиз пожала плечами. Сейчас она меньше всего думала о школе. Сегодняшний день действительно был слишком тяжелым, и она чувствовала себя так, словно побывала под колесами самосвала. Выглядела она, во всяком случае, ужасно, без кровинки на лице.
У Кэрол от жалости болезненно сжалось сердце.
Поднявшись наверх, Лиз заглянула в спальню к Джеми, чтобы поцеловать его на сон грядущий, но время было позднее, и мальчик крепко спал. Во всем доме царила непривычная тишина, и Лиз поймала себя на том, что напряженно прислушивается, ловя каждый звук, каждый шорох. Войдя в спальню, она хотела собрать сумку, но вместо этого села на кровать, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Она могла думать только о том, что чуть было не произошло сегодня, и благодарить бога за то, что все обошлось.
Было уже около полуночи, когда Лиз наконец вышла из дома, чтобы вернуться в больницу к Питеру.
Уже сидя в машине, она, поддавшись неожиданному порыву, достала сотовый телефон и позвонила матери в Коннектикут.
Узнав о происшествии, Хелен пришла в ужас.
— Скажи правду, Лиз, с ним все будет в порядке? — спросила она сдавленным голосом, и Лиз пообещала, что, когда Питер будет чувствовать себя лучше, он сразу же позвонит бабушке.
Когда Лиз добралась до больницы, Питер еще не спал. За то время, что ее не было, его состояние, несомненно, улучшилось. Во всяком случае, разговаривал он уже почти без усилий; Лиз убедилась в этом, когда, войдя в палату, обнаружила Питера болтающим с одной из молоденьких сиделок.
— Привет, мам! — воскликнул он, завидев ее. — Как там Джеми?
— Хорошо. Все просили передать, что они тебя любят. Они хотели прийти, чтобы повидаться с тобой, но я сказала, что нужно немного подождать, пока ты окрепнешь.
Пока они разговаривали, сиделка приготовила постель в комнате для посетителей, и Лиз, переодевшись в спортивный костюм, легла и накрылась одеялом. Она просила, чтобы ее разбудили, если Питер будет звать ее или если ему станет хуже, однако, по мнению сиделки, и то и другое было маловероятно. С каждым часом Питер чувствовал себя все лучше. Чтобы боль не так беспокоила, ему сделали укол успокоительного, после которого он должен был проспать до утра.