— Вот дьявол! — Он сузил глаза. — Вы его лично видели? Вы уверены, что это он?
Одри отвернулась, она с нетерпением ждала, когда он увидит фотоснимки.
Чарли ответил:
— Да, сэр. — И, не сдержав улыбку, добавил:
— Мы взяли у него интервью, сэр.
— Что?!
Чарли поторопился все объяснить:
— Это мисс Рисколл предложила. Мы представились американскими журналистами и взяли интервью у него в отеле.
Генерал сел на стул, крепко сжав в руке два ролика фотопленки, словно они могли улететь.
— Вы фотографировали Роммеля? — Он ушам своим не верил. Эти двое — дьявольски смелые ребята! Но он был очень доволен.
Чарли уступил лавры победителя Одри:
— Мисс Рисколл снимала, сэр, а я вел интервью.
— Вы сделали записи?
— Да, сэр.
Генерал Уэйвелл сиял, он пожал руку Чарли, потом Одри.
— Вы оба — просто уникумы!
Он пообещал им, что в скором времени они получат от него кое-какие распоряжения, а пока что приказал на следующий день явиться в восемь утра к нему в штаб. Ему хотелось ознакомиться с записями Чарли, хотя тот и предупредил его, что Роммель не раскрыл своих карт и ни словом не обмолвился о плане боевых действий Африканского корпуса. Но Уэйвелл хотел вместе со своими помощниками узнать все подробности и распорядился проявить фотопленки к вечеру. Он еще раз пожал им руки, а перед тем как покинуть клуб, предложил Одри и Чарльзу остаться и пропустить по маленькой, но для них это было бы слишком скромным праздником в честь их победы. Они предпочли вернуться в отель, устроиться там на террасе в больших плетеных креслах и провести вечер в кругу друзей.
Ровно через месяц после прибытия в Триполи генерал Роммель устроил смотр войск. Пускай, дескать, англичане полюбуются на его замечательный Африканский корпус. Парады танков наверняка произведут впечатление на вражеских лазутчиков, а разбитых гусениц никто и не заметит. Роммель — хитрый вояка, и англичане отдавали ему должное. Одри и Чарльз блестяще справились с заданием. Сделанные Одри фотографии были признаны бесспорно лучшими из всех, запечатлевших немецкое верховное командование. Генерал Уэйвелл даже поддразнивал Одри:
— Давайте отправим эти снимки супруге Роммеля — то-то обрадуется!
" Но Одри и не думала обижаться: фотографии в самом деле оказались на редкость удачными. Роммель на них получился таким, каким он и был в жизни: в его лице, глазах, во всем его облике угадывалась личность незаурядная, военачальник умный и волевой.
Через две недели Роммель отбросил английские дивизии на тридцать миль к северо-востоку, а десятого апреля опять загнал их в Тобрук. В Каире его имя обрастало всевозможными легендами. Рассказывали, что генерал-фельдмаршал носит английские летные очки — трофей, подобранный на поле боя, сам водит самолет в разведку, дерется бок о бок со своими солдатами — и в танке, и на земле, и в воздухе — вездесущий, как сам дьявол.