— Но почему… Это несправедливо!
— В жизни чертовски мало справедливости, — улыбнулся он. Улыбка была мимолетной, грустной, холодной.
Он не столько беспокоился за себя, сколько за жену и детей, болезненно страдал из-за них последние несколько месяцев. Он пытался научить Аверил справляться со всеми проблемами, но тщетно. Она превратилась в законченную истеричку, отказывалась учиться чему-либо, будто бы могла этим предотвратить неизбежное. Но ничто не могло помочь. Гарри слабел день ото дня и сам это отчетливо понимал. В контору он теперь приезжал раз-два в неделю, и именно поэтому Тана не встречала его там, когда забегала к Джеку. Сейчас она заговорила с ним об этом.
— Джек возненавидел меня теперь. — Она выглядела такой мрачной, такой подавленной, что это испугало его. Никогда Гарри не видел Тану в таком состоянии. Для них всех настали очень трудные времена. Он в глубине души не мог согласиться с тем, что умирает, хотя знал, что это именно так. Словно из тряпичной куклы вылезла вся набивка. Он чувствовал, что мало-помалу исчезает, пока вдруг однажды не исчезнет совсем. Вот так! Они проснутся, а его уже нет. Тихо-тихо. Не с воплями, толчками, криками, с какими приходишь в этот мир, но со слезами, вздохами, с колебанием воздуха, когда переходишь в жизнь иную, если только она существует. Он ничего не знал об этом, да и не очень-то это его волновало. Больше всего он беспокоился о людях, которых оставлял: о партнере, жене и детях, о друзьях. Казалось, все они зависели от него, отдыхали в его обществе. Это его очень изматывало. Но каким-то непостижимым образом именно это поддерживало жизнь в его теле, как было теперь и с Таной. Он чувствовал, что должен чем-то поделиться с ней, до того, как уйдет. Чем-то важным для нее. Он хотел, чтобы она изменила свою жизнь, пока не поздно. Говорил то же самое и Джеку, но тот не захотел его слушать.
— Он не ненавидит тебя, Тэн. Понимаешь, работа удручает его. Кроме того, он так огорчен из-за меня в последние месяцы.
— Мог бы что-нибудь и рассказать, в конце концов!
— Я заставил Джека поклясться, что он ничего не скажет, так что не обвиняй его. А что касается остального, ты теперь важная птица, Тэн. Твоя работа важнее, чем его. Вот так обстоят дела. Тяжело для вас обоих, но ему надо привыкнуть к этому.
— Скажи ему.
— Я сказал.
— Он отыгрывается на мне за все, что произошло, ненавидит мой дом. Он стал совсем другим человеком.
— Да нет, он все тот же. — (Даже слишком верен себе, по мнению Гарри. Он остался до сих пор приверженцем своих нелепых принципов: независимость, полное отсутствие каких-либо обязательств или какого-то постоянства. Это была бесцельная, пустая жизнь, и Гарри говорил ему об этом довольно часто, но Джек только пожимал плечами. Ему нравился его образ жизни, по крайней мере до назначения Таны на новую должность. Вот это был для него самый болезненный пинок под зад, и он не скрывал этого от Гарри.) — Может быть, он просто ревнует и завидует тебе. Это непривлекательная черта, но он же человек, в конце концов!