— Откуда вы так много знаете о самолетах, Кэсси?
— Просто я их очень люблю. Для меня они.., как любимые игрушки для детей. Всю жизнь я играла с самолетами, в Девять лет в первый раз собрала мотор. Отец стал давать мне работу у себя в аэропорту, когда мне исполнилось пять лет.
Но потом, узнав, что я научилась летать, пережил настоящий шок. Копаться в моторах — это сколько угодно, а вот летать — это только для мужчин, считал он.
— Трудно поверить.
Для Десмонда это звучало чуть ли не отзвуком первобытных времен.
— Да, знаю. Он такой симпатичный старый динозавр, но я его очень люблю. Понимаете, он ведь тогда выбросил вашу визитную карточку. Ну, когда вы в первый раз приезжали к нам в аэропорт.
— Я подозревал что-то в этом роде. Поэтому и вернулся.
И теперь очень рад, что поступил именно так. Подумать только, что я мог потерять.., что могла бы потерять вся страна…
Это можно назвать настоящей трагедией.
Фраза прозвучала и в самом деле трагично. Однако Кэсси только рассмеялась. Какие страшные слова! Все это чепуха, ей-то лучше знать. Она считала, что знает себе цену. Да, она неплохой пилот, но совсем не идеал, каким он хочет ее представить, и не гений. И уж тем более не красавица.
Однако вся Америка уже думала по-другому. Американцы были согласны с Десмондом Уильямсом.
Машина подъехала к Лос-Анджелесу. Кэсси осматривалась вокруг. Она уже узнавала окрестности, но еще не догадалась, какой ресторан он выбрал.
— Куда мы пойдем?
— В «Трокадеро».
Оказавшись в вестибюле, Кэсси сразу поняла, что это один из самых роскошных ресторанов. В полутемном зале оркестр играл румбу.
— Ты ведь здесь еще не бывала, Кэсси?
Она покачала головой, явно потрясенная и окружавшей ее роскошью, и тем, что оказалась здесь в его обществе. В свои двадцать лет она еще не видела ничего подобного — Нет, сэр.
Он наклонился к ней ближе, коснулся ее руки.
— Можешь называть меня Десмонд.
Он ободряюще улыбнулся, а Кэсси вспыхнула. Как странно.., вдруг оказаться с ним чуть ли не в приятельских отношениях. Он такой важный, он ее босс, и потом.., он намного старше.
— Да, сэр… Я хочу сказать, Десмонд.
На лице ее все еще горел румянец. Их подвели к столику для самых именитых посетителей.
— Вообще-то «сэр Десмонд» тоже неплохо звучит. Как я раньше об этом не подумал?
Кэсси рассмеялась, немного оправившись от смущения.
Он помог ей сделать заказ. Очень скоро она почувствовала себя легко и свободно, несмотря на непривычность всего, что ее здесь окружало. Десмонд Уильямс ни разу не дал ей почувствовать себя невежественной дурочкой. Напротив, он обращался с Кэсси так, словно для него большая удача — оказаться здесь вместе с ней. И словно для них обоих это значительное событие. Он с необыкновенным искусством заставил ее забыть о смущении и почувствовать себя здесь как дома. Вскоре, еще до того как им подали обед, она уже беззаботно смеялась и танцевала с ним. Танцевала в его объятиях так, как будто наслаждалась этим уже много лет. Фоторепортерам удалось сделать великолепный снимок, на котором Кэсси улыбалась Уильямсу с таким видом, как будто безмерно обожала его.