Разум отказывался принимать эти изменения.
Его приближенные, его министры и генералы вынуждали его поспешить с отречением от престола в пользу цесаревича Алексея при регенте — великом князе Михаиле. Но отчаянные телеграммы, посланные в императорский поезд, направлявшийся к Петрограду, остались без ответа. Царь молчал, и молчание это томило Зою и графиню Евгению Петровну — они не получали никаких известий. Не подавал вестей и Константин, отсутствовавший уже более двух суток. И лишь после того, как Федор отважился выйти из дому и вернуться, подтвердилось страшное предчувствие: Константин погиб. Убит в Зимнем дворце собственными солдатами, а тело вместе с другими бесчисленными жертвами выброшено куда-то. Рассказывая все это, Федор, не стесняясь, плакал навзрыд. Зоя с ужасом слушала его. Бабушка, повернувшись к горничным, велела им поторопиться. Все драгоценности, принадлежавшие ей и Наталье, были зашиты в подкладку. Она приняла решение похоронить Николая в саду. Вместе с Федором и еще тремя слугами помоложе она вошла в его комнату и в молчании остановилась перед ним. Больше ждать было нельзя — шли четвертые сутки. Бабушка стояла, думая о своем собственном сыне; глаза ее были сухи. Поздно было плакать.
Поздно и некогда — надо было позаботиться о Зое и — в память Константина — о Наталье.
В ту минуту, когда мужчины приготовились поднять покойника, на пороге, как тень, появилась Наталья — растрепанная, в длинной белой рубашке.
— Куда вы несете моего сына? — спросила она, устремив на них безумный взгляд.
Сомнений не было: она лишилась рассудка и даже не узнавала Зою.
— Что вы делаете, дураки? — И она уже собиралась вцепиться в ближайшего к ней слугу, но старая графиня крепко обхватила ее за плечи и взглянула прямо в глаза:
— Пойдем со мной, Наташа. Пойдем.
— Но куда они несут моего сына?
Бабушка не ответила, чтобы избежать новой яростной вспышки. Наталья всегда была со странностями, а теперь, когда не стало Константина, оберегавшего ее от действительности, прикрывавшего ее собою, будто щитом, она сошла с ума окончательно. Зоя поняла это, только взглянув ей в глаза.
— Надо одеться, Наташа. Мы уезжаем.
— Куда?
— В Царское Село. — И Зоя оцепенела от изумления, услышав ответ бабушки.
— Но зачем мы там? Сейчас лето, и царская фамилия, и двор — в Ливадии.
— Потом и в Ливадию поедем, но сначала в Царское. А теперь надо одеться. — Бабушка крепко взяла Наталью за руку, а Зоя, повинуясь безмолвному приказу, ее глаз, — за другую.
— Кто вы? — вскрикнула она и вырвала руку у перепуганной Зои. Только острый, пронизывающий взгляд бабушки удержал девочку от того, чтобы в ужасе не броситься прочь от этой женщины, которую она называла матерью. — Кто вы такие? Что вам надо? — снова и снова спрашивала несчастная, силясь высвободиться, а бабушка отвечала ей кротко и спокойно.